Кыргызский рубеж Талгат Калиев Продолжая в Год аула путешествие по родной стране, репортеры “НП” посетили южный регион страны - Жамбылскую область. На сей раз объектом журналистского внимания стали аулы на казахстанско-кыргызской границе Легенда о кровавом
овраге
Крайним на территории Казахстана оказалось село Нововоскресеновка. Как ни странно, несмотря на расположение села в преимущественно казахскоязычном регионе, оно осталось верно своему традиционно русскому названию. Старожилы связывают это с необходимостью сохранения истории населенного пункта.
По их рассказам, много лет тому назад неподалеку располагалась казачья станица Воскресеновка. Село было полностью деревянным и окружалось частоколом. Мирными казаков назвать было трудно. Переигрывая в своем озорстве, они издевались над местным населением, избивали, заставляли пасти свой скот.
Любых повстанцев казаки со связанными руками увозили на край оврага, где, по словам местных, перерезали им глотки. Поэтому местность, именуемую “каин сай” (березовый овраг), местные казахи называют не иначе как “канды сай” (кровавый овраг). Именно здесь, по словам старожилов, вспарывали глотки местным героям кровожадные даже по степным меркам казаки.
Однако чаша терпения небездонна, и, согласно легенде, два пастуха - русский и казах - после очередной взбучки запустили в казачий хутор “красного петуха”, который в силу легкой воспламеняемости всего материала сгорел дотла. Однако погорельцы, судя по всему, отстроили свою станицу в новом месте, которое назвали Нововоскресеновка.
При этом они, по-видимому, сумели извлечь из происшедшего соответствующие выводы, и межнациональный климат в регионе стал по-настоящему безоблачным. Коим его можно назвать по сей день.
И сегодня как дань одной из страниц трагической истории казахского народа на въезде стоит табличка “Нововоскресеновка”. И переименовывать пока населенный пункт никто не собирается.  |
Сельская жизнь
Сегодня в селе порядка тысячи дворов и около восьми тысяч населения. Словом, не чета северным селам. Здесь, как говорится, вам не равнина, здесь климат иной. В нескольких километрах от села природа расположила превосходные горы, отдыхать в которые едет даже столичный люд. Привычным же до этих красот местным не до отдыха. Наиболее предприимчивые из них создали в горах сады.
Правда, климат здесь действительно другой, особенно этой весной. Если традиционно от северного он отличался по-восточному ласковым солнцем, то на сей раз прибывших из весенней Астаны Жамбылская область встретила по здешним меркам зимней погодой. И если для пассажиров это грозило обычными неудобствами, то для местных крестьян стало едва ли не трагедией - пропал успевший зацвести урюк и другие теплолюбивые дары восточной природы.
Отношение к земле здесь тоже кардинально отличается от северного. В силу густонаселенности на юге каждый гектар на вес золота. Благо почва тоже отличается плодовитостью. Главное, чтобы вода была.
Кстати, о воде. Отношение к ней на этой земле особо трепетное. Полив своих угодий и подворий сельчане производят через арыки из специального канала. Однако в маловодный сезон влаги на всех не хватает, и крестьянам приходится выходить на арык с кетменем. Не для работы, а в качестве серьезного аргумента в пользу полива своих полей. До драки, слава Богу, не доходит - кетмень в руках желающего прокормить семью крестьянина выглядит угрожающе. А потом, все жить хотят и с пониманием относятся к интересам соседей. Просто о них (о своих интересах) нужно периодически напоминать.
Зная цену земле, народ на юге генетически трудолюбив - здесь живут настоящие крестьяне. Ведь если история системного земледелия на севере берет свои корни из эпохи начала освоения целинных и залежных земель и времен академика Бараева, то на юге народ пользовался плодами природы всегда. Может быть, еще со времен основания отметившего недавно двухтысячелетие Тараза.
Наверное, в силу этого в Нововоскресеновке насчитывается около пятидесяти крестьянских хозяйств, специализирующихся на самых различных направлениях сельхозпроизводства. Причем каждый крестьянин пытается внедрять в свое производство известные ему новые технологии - теплицы, парники, оросительные системы, определенные удобрения и меры по повышению плодородия почвы.
Правда, справедливости ради нельзя сказать, что село процветает. Инфраструктура села нуждается в серьезной реанимации. Заброшено стоившее бы, наверное, где-нибудь в городе целое состояние здание Дома культуры. Благо местные власти не довели его до разграбления, и сегодняшнее его состояние можно назвать относительно удовлетворительным.
Обещанное газовое отопление сельчанам так и не провели. Хотя под этот проект некоей частной фирмой даже были собраны деньги с жителей. Сегодня напоминанием о доверчивости сельчан и об их мечте о голубом топливе служат аккуратно подведенные в дома трубы и даже установленные газовые счетчики. Хотя, как знать, может быть, проект был сорван не фирмой, а по совершенно иным причинам. Но разбираться сегодня в этом никто не хочет.
Вообще люди научились смотреть вперед, а не озираться ностальгически на светлое прошлое. И, в принципе, тому есть серьезные причины. Надеждой на перспективы стали объявленные президентом годы возрождения аула. Именно в том, что сельский сектор выпал из сферы системных рыночных преобразований, видят аулчане причину испытанных ими бед. С другой стороны, сельчане научились работать и мыслить самостоятельно. Была бы лишь мало-мальская поддержка...
Состоятельными людьми считают на селе пенсионеров - именно у них водятся наличные деньги. Остальные же ограничены в своих проектах именно из-за отсутствия денег. Засеять поле арбузов можно за пару тысяч баксов, получив летом солидную прибыль, однако где взять эту пару тысяч. Стоит ли говорить о том, что перелет в Астану на социальном рейсе ценой в восемь тысяч тенге для сельчан услуга пока недоступная.
Особый интерес вызывает намеченная земельная реформа. Если получить в частную собственность землю и доступ к кредитным ресурсам, то, по мнению крестьян, откроются широкие перспективы.
Правда, и сегодня, считают они, жаловаться на жизнь грех. Все познается в сравнении - в сравнении с расположенным в паре сотен метров за рекой Аспара Кыргызстаном. Кстати, здесь на границе находятся импровизированные переговорные пункты. По цене восемь тенге за единицу любой желающий может позвонить в любую точку земного шара при помощи любезно предоставленной предприимчивой девушкой смарт-карты из установленного здесь таксофона.
А через пару сотен метров начинается Кыргызстан и первое село Чалдовар. Менее чем километровое расстояние изменяет реальность больше, чем сумасшедшая смена часовых поясов. Сюда приезжают казахстанцы отовариваться или отдыхать, поскольку цены в несколько порядков отличаются от наших в выгодную для потребителя сторону. К примеру, час в шикарной сауне со всеми удобствами облегчит карман на 300-450 тенге. Правда, платить приходится в сомах, потому что тенге в Кыргызстане почему-то особой популярностью не пользуется.
Зато пользуются популярностью казахстанцы, особенно у гаишников. Любой уважающий себя инспектор остановит на трассе авто с казахстанскими номерами с известными, разумеется, для автолюбителей последствиями. Правда, интересно, что они при этом даже выписывают какие-то квитанции за этот якобы штраф. Хотя и так ясно, что эти 50 сомов (1 сом - 3 тенге) в бюджет солнечной республики точно не попадут.
Однако приграничные автолюбители имеют с этой республики свою выгоду. Ночами киргизы возят на повозках, переходя Аспару вброд, контрабандные ГСМ. Каждую ночь скрипят повозки по улицам Нововоскресеновки, и к весне крестьяне готовы не спать ночами ради заполнения своих емкостей дешевыми бензином и солярой. Правда, вся эта картина в 21-м веке смотрится по меньшей мере гротескно, а на самом деле удручает.
Потому-то нововоскресеновцы в сравнении с киргизами живут на несколько порядков лучше. Стоит ли жаловаться на жизнь, тем более что перспективы только открываются. Впереди - сезон арбузов, дынь и других даров земли таразской, которые здешние крестьяне уже планируют отправить на перспективный столичный и другие региональные рынки. Земля плодородная, прокормит. Астана - Тараз - Нововоскресеновка
|
