Женщина, которая поет... Жанна Альжанова-Сагади
Всю свою жизнь посвятила народная артистка Казахстана, очаровательная Сара Тыныштыгулова Ее Величеству Песне.
Обладательница многочисленных памятных наград, звания “Ветеран афганской войны”, талантливая певица исполняла песни на 50 языках мира. В каждом уголке бывшего Союза, странах Европы, где Сара Ордембаевна бывала с гастролями, “Шаляпина в юбке” (так называли ее в музыкальной среде) принимали с огромной радостью и восторгом Сара Тыныштыгулова поет и сегодня. На прошедшем в Астане вечере памяти Шамши Калдаякова публика ностальгически горячо встретила свою любимицу. Для исполнительницы это выступление было похоже на безмятежно счастливое парение в небесах. Певица уверена: несмотря на то, что песни из ее репертуара уже давно поются народом, ее самая лучшая песня еще впереди.
 |
Мы встретились с Сарой Ордембаевной накануне праздничной даты - 9 Мая.
- Я считаю символичным то, что мы встретились с вами именно накануне этой великой даты. День Победы - 9 Мая - я всегда ассоциирую со своим отцом, участником, инвалидом Великой Отечественной, который очень любил меня. Годы войны были самым тяжелым периодом в его жизни. Она сильно покалечила отца.
В самый разгар военных действий отца подобрали на поле боя сильно раненного, измученного. Битва, как он рассказывал потом, была жесточайшая. Папа прошел сложную операцию, все возможные осколки от вражеских пуль на теле удалось убрать, но та, что в голове, осталась. С ней он прожил 68 лет.
У отца было много медалей, грамот, еще подписанных Сталиным. Он слыл уважаемым, честным, трудолюбивым человеком. По окончании войны в нашем подсобном хозяйстве проработал агрономом, рабочкомом, а начинал свою трудовую деятельность в Андреевском районе Талдыкорганской области.
- У вас была музыкальная семья?
- От отца мне достался лишь сильный голос, папа не был музыкален. Но пела мама. Я была папиной любимицей, поэтому, можно сказать, что именно я вернула его к жизни после всех тяжб войны. Отец учил нас трудолюбию, в школе мы все учились хорошо. А я была даже лидером в школьные годы.
- Как отец отнесся к вашему выбору - посвятить себя музыке?
- Петь я стала с четырех лет. На сцену вышла в семилетнем возрасте. А самое настоящее боевое крещение состоялось здесь, в Алматы, на пионерском слете, где я спела песню “Родина”. Где бы и когда не пела, я всегда чувствовала поддержку отца. Когда встал вопрос, куда идти учиться, я сказала: “Буду петь!” А пение тогда считалось, как вы знаете, легкомысленной профессией. Тем более для девушки-казашки. Даже если кто-то не одобрил, папа был на моей стороне: “Пусть выбирает сама!”
- В вашей творческой биографии значится не один гуманитарный вуз?
- Получив добро, я поехала в Москву. Пройдя многочисленные конкурсы, поступила в эстрадную студию. Ее в свое время окончили Петросян, Леонтьев, Шаврина, Бажина... Из Средней Азии и Казахстана я была единственной абитуриенткой. Представители других республик, помню, в студию не принимались, но я осталась учиться в качестве исключения, поскольку успешно прошла конкурсы и стипендию мне выплачивал Казахстан. Потом окончила филологический факультет КазГУ, год проучилась на актерском отделении алматинской консерватории...
- В роли актрисы себя не пробовали?
- С моим голосом-то и не сыграешь! На худой конец можно было бы играть только старух! Да и не моя это стезя вовсе. Я всю жизнь хотела петь.
- Но именно благодаря вашему звучному контральто вы особенно запомнились своему слушателю.
- С детства я обладала низким голосом, который унаследовала от отца. Кто меня учил пению? Музыкальных школ в то время не было. Первую песню “Севастопольский вальс” мы разучили с Аблякимом Аубакировым, учителем французского языка.
Один из мэтров музыки, помню, признался мне как-то: “У тебя уникальный голос, ты станешь народной артисткой! Не трогай свой голос. Ты еще найдешь своего педагога и достигнешь высот”. У меня ведь глубокий грудной голос, что встречается у певиц очень редко. Я могу, конечно, петь по-другому. Но это будет уже обычный, бестембровый, лишенный яркости голос. Могу копировать, что в свое время пыталась делать, Жамал Омарову, Бибигуль Тулегенову... Но это не мое. Я перепробовала многих педагогов в своей жизни. Ведь пение - как космическое пространство, которое необходимо осваивать.
- Каким образом вы стали ветераном афганской войны?
- Со своим ансамблем “Жалын” в 1984 году я ездила с гастролями в Афганистан. Это была страшная война. Летели - в одном вертолете аппаратура, в другом - мы. Рискованно, страшно... Но я не боялась за свою жизнь. Жалко было молодых. После гастролей мне официально было присуждено звание “Ветеран афганской войны”. Концерты, на которых мы пели солдатам, прошли на ура!
Любая война отвратительна. Согласитесь, сейчас настали замечательные времена, мы стали суверенным государством.
- Но в условиях демократии многие советские певцы и музыканты оказались отброшенными на обочину. Почувствовали ли вы это на себе?
- Конечно. Был такой период. Ринуться головой в рынок шоу-бизнеса было сложно. Появились люди, не имеющие голоса, вокальной культуры, элементарного музыкального образования, и заполонили сцену. А я ведь пела “живьем”! И пела на 50 языках мира! На меня такой рекламы, которая сейчас делается современным исполнителям, тогда не было, о продюсерах не могло быть и речи.
Когда-то я работала на износ. Не было времени на то, чтобы подумать, как ты поешь, что ты поешь, каков твой тембр. Если бы была у меня сейчас своя студия, я бы такие шедевры выпускала! Тем не менее я счастливый человек, поскольку я пою. После того, как Союз распался, я работала режиссером. Меня вернул президент Нурсултан Назарбаев, сказав “Ты будешь петь”. Поскольку без пения я не представляю своей жизни.
- В одном из интервью вы сказали, что будто восстали из пепла.
- Недавно я выступила на концерте в Астане. Как встретили меня астанчане! Это было единение народа со мной! Я будто летела, чувствовала себя вольной птицей!
Да, я воспряла духом! Не скажу, что до этого не пела вообще. В 1995 году съездила в Париж на празднование юбилея Абая, где исполнила на французском языке произведение великого поэта, в 1997-м - на столетие своего педагога по песням народов мира Ирмы Яунзем. Я пою. Меня приглашают на официальные концерты. Не спрашиваю, сколько заплатят. Спрашивают они, я говорю: “Не знаю”. Оценивайте мой труд сами. А так, занимаюсь музыкой с внучкой дома.
 |
- Вы пользовались популярностью в 60-е, 80-е годы... С ностальгией слушают ваши песни и сегодня. В чем секрет такого успешного пребывания на Олимпе?
- Как говорил Станиславский, надо любить искусство, а не себя. Мое искусство - это великая сцена и великий народ. Всю свою жизнь я посвятила Ее Величеству Песне. А песне можно посвятить и мою, и много других жизней, и всего этого будет мало. Песня - моя жизнь, мое прошлое, настоящее и будущее. Может быть, кто-то и посмеется, но я скажу, что у меня еще все впереди, моя лучшая песня еще впереди! Хотя весь мой репертуар поется народом. Немало песен наших композиторов я сделала популярными. Я думаю, что я еще спою всем. Вот и весь секрет.
Успех всегда был и есть сейчас со мной. Думаю, лет двадцать я еще попою! Оттого, что у меня есть свобода. Возраст немолодой, но энергии хоть отбавляй! Так было, в принципе, всегда. Каждый выход на сцену волнителен для меня, как в первый раз!
- Какое-то время вы проработали в ансамбле “Гульдер”. Что вы думаете о новом возрожденном “Гульдере” под руководством популярного казахстанского исполнителя Кыдырали Болманова?
- Я была на открытии ансамбля. Руководство, несомненно, талантливое. Шикарные костюмы... Все это мне понравилось. Но это был не “Гульдер”, а просто какой-то сборный концерт. “Гульдеру” надо искать свое лицо. Не нужно, конечно, повторять старое. Но он должен содержать элементы интересные и современному зрителю, и людям, которые идут на концерт с чувством ностальгии. Пригласи режиссера, соедини старые традиции “Гульдера” с современными... Зрителя нужно завлечь, заинтриговать... Почему-то в тот вечер я не увидела в глазах Кыдырали радости, эмоций...
- Сара Ордембаевна, ваше мнение о нынешнем состоянии казахстанской эстрады.
- Хорошие голоса на современной сцене есть. Но много серости. Еще Эдит Пиаф говорила: “Много певцов и певиц с хорошенькими, красивыми голосами и мило танцующих, а дайте мне личность”. Красивые голоса, еще раз подчеркну, есть. Понравились мне в этот раз молодые исполнители Алтынай Жорабаева, Женис Искакова, ансамбль “Жетыген”...
Мне нравится, как поет Дарига Назарбаева, что-то в ней есть такое аристократическое, светское.
Можно иметь красивый голос, но не стать певцом. Таких много на нынешней эстраде. Это как слизь, мертвечина... И это уже не артист. Уши принимают, а глаза - нет.
Сейчас путают современную эстраду с ресторанным пением. А самое страшное сейчас то, что тебя уважают из-за твоих денег.
|
