Театр и время:
попытка откровения Борис Николаевич Преображенский, на самом деле, явился тем побуждающим к действию посылом, который и подтолкнул нас к этому непростому разговору. Борис Николаевич попросил слова о театре, и вдруг оказалось, что о театре хочется говорить много и долго, хочется размышлять о его непростой судьбе и строить планы на будущее, хочется искать выходы и пути к прорыву. Причем не откладывая в долгий ящик, потому что о театре, как о любви, надо говорить безотлагательно. Итак (по счастливому стечению обстоятельств), в предощущении Международного дня театра мы начинаем разговор о судьбе, счастье и бедах наших театров и их стойких служителей Ирина Симонова,
режиссер Государственного академического русского театра
для детей и юношества им. Н.И.Сац: Прорвемся...  На одном из семинаров, проходивших в Алматы, британцы сравнили наши театры с большим и грузным кораблем, которому, чтобы развернуться, надо потратить много времени и сил. В чем-то они, безусловно, правы. Театры бывшего Союза живут по одной системе. У нас есть помещение, труппа, обслуживающий персонал, у нас для каждого режиссера есть свой план: когда и сколько поставить спектаклей.
Сейчас все меняется, мы вступаем совсем в иные отношения с обществом, и порой совсем непонятно, как нам существовать в этой системе. Для нас такое состояние подобно шоку. На тех же семинарах нам преподают арт-менеджмент - дисциплину, для многих из нас совершенно непонятную и даже в какой-то мере неприемлемую. Все-таки мы воспринимаем искусство как явление некоммерческое. Шоу-бизнес театра не касается...
Но так получается, что мы все больше вовлекаемся в рынок. Государственных дотаций все меньше и меньше, их хватает только на зарплату актерам, а на постановки - нет. Вот и приходится осознать: все теперь в наших руках, если сможем найти деньги, значит, будем создавать новое, если нет, то остаемся с прежним репертуаром.
Понятно, что за рубежом совсем по-другому поставлен процесс театральной жизни. Те же британцы набирают небольшие труппы актеров, делают спектакль и через месяц-два эту труппу распускают, чтобы сделать нечто совершенно другое. Мы, безусловно, тоже не стоим на месте, но нам тяжелее воплощать свои замыслы: в наших театрах нет такого специалиста, как арт-менеджер, продюсер, который бы обеспечил проект всем необходимым. У нас, к сожалению, контрактная система не практикуется, хотя в Министерстве культуры как-то даже пообещали, что рассмотрят этот вопрос.
Что сейчас происходит? Актер работает в театре, получает свои десять тысяч тенге в месяц, что совсем немного по нынешним временам. Чтобы выжить, найти дополнительный заработок, наши актеры уходят на телевидение, снимаются в рекламных роликах. Раньше этот факт вызывал порицание: как можно размениваться на такое?! Теперь, конечно, такого нет. В большинстве случаев телевидение даже играет незаменимую роль для раскрутки актера. Другого такого действенного способа приобрести популярность и быть узнаваемым в Казахстане практически нет. И в этом нет ничего плохого для театра: зрители начинают ходить на определенных актеров, которых они увидели на телеэкране - на Женю Жуманова, на Сергея Погосяна и так далее.
Удручает другой факт: невозможность выехать на гастроли, показать себя. Как бы мы ни выпендривались на своей сцене, что бы ни ставили, никто из коллег нас не видит, никто из зрителей бывшего Союза не оценит. А театральных фестивалей у нас тоже не проводится.
Вот и получается, что мы невольно варимся в одной и той же среде, не подпитываясь впечатлениями, не развеиваясь, не набираясь чужого опыта ошибок и достижений. Но жаловаться на жизнь мне, честно говоря, не хочется. Я все еще надеюсь, что институт меценатства в нашей стране будет все более и более развиваться, а мы постепенно научимся азам арт-менеджмента...
Хотелось бы мне уйти в свободное плавание, сделать свой театр? Скорее нет. Я люблю этот театр, мне нравится здесь работать, к тому же я хорошо представляю, какой это труд и ответственность: создание театра. Как бы это банально ни звучало, мне пришлось бы сильно вникать в бухгалтерию, заниматься администрированием, чего мне пока не хотелось бы. К тому же, я думаю, резервы этого театра не исчерпаны. Я думаю, надо прорываться, начинать с малого.
Алексей Гостев,
автор и ведущий программы о театре “Контрамарка”:
Театр без ТВ - как футбол без комментатора!  О том, что театральная ситуация в Казахстане сколь уникальна, столь и неоднозначна, говорит хотя бы тот факт, что наша передача дважды становилась лауреатом международного фестиваля “Театр + ТВ”. Театральное искусство Казахстана многообразно, назовите другую страну, в которой бы действовали казахские, русские, уйгурский, корейский, немецкий театры! Этим и объясняется интерес к нашему “мельпоменскому вавилону” участников из России, Германии, Японии, Чехии...
Но если проехать чуть восточнее, то в Ташкенте вы зайдете в театр Марка Вайля и лопнете от зависти. Его “Ильхом” уже больше 20 лет гремит по всему миру, собирая призы престижных театральных фестивалей Америки и Европы. Человек не просто создал первый частный театр в бывшем СССР, но всегда думал о завтрашнем дне, о достойной смене. Сейчас в театре работает уже третье поколение воспитанников Вайля. Можем ли мы похвалиться тем же? Увы...
В то же время мне представляются надуманными и преувеличенными эти пресловутые объективные причины, мешающие нашим театрам развиваться. Наши уважаемые театральные деятели не умеют и не хотят жить по тем законам, которые диктует время. Сохраняя гордую осанку Аркадия Счастливцева, они настаивают на том, что их обязаны содержать. Советская система воспитывала художника особого типа - сибарита, легко управляемого, привыкшего к барскому гневу и барской любви. Но ведь нигде в мире нет такого явления, как стационарные театры в виде шикарных дворцов, где люди получают зарплату и откуда уходят на пенсию. Так что во многом именно наша “уникальность” и “самовитость” мешает нам идти вперед.
В последнее время появились прорывы. Первые победы недавно созданного частного театра “АРТиШОК” (восемь дипломов и Гран-при на фестивале в Иркутске) говорят о том, что появились прогрессивно мыслящие люди, и, возможно, мы станем свидетелями театрального ренессанса в Казахстане. Другой пример. Почему так интересны и успешны проекты режиссера Ирины Симоновой? Потому что она поняла: если не подсуетиться и ждать с моря погоды, ничего не случится. По сути, Ирина стала продюсером первого отечественного мюзикла “Отпустите меня в джунгли!”, всем занималась сама - от рождения идеи до поиска спонсоров.
Мюзикл - жанр специфический, он может нравиться и не нравиться, вплоть до полного отрицания его как вида искусства. Но кто сказал, что талантливо сделанное шоу - это не искусство? Москву сейчас захлестнула эпидемия мюзиклов, один из самых популярных сегодня - “Чикаго”. Его продюсера, Филиппа Киркорова, чрезвычайно увлекла наша идея пропагандировать лучшие образцы театрального искусства посредством ТВ, и он пригласил “Контрамарку” в Москву на съемки фильма о русском “Чикаго”.
В этом проекте много новых веяний, начнем с того, что актеры прошли жесткий кастинг - из пяти тысяч претендентов выбрали двадцать шесть, причем выбирали американцы. Это не тот случай, когда Киркоров мог набрать своих знакомых и друзей (что было бы даже логично), устроить эстрадно-цирковую самодеятельность. Цель ставилась иная: качество и успех. Как ее добились? По контрактам актеры имеют мощные материальные стимулы, вернее, они получают то вознаграждение, которое заслужили. И это далеко не тот вариант (как в нашем случае), когда люди не могут творить без дотаций.
Там - тяжкий труд с каждодневным стоянием у станка, занятиями вокалом, участием в рекламных акциях и... практически полная невозможность заболеть или прикинуться больным за отсутствием настроения. За это актеры имеют ежедневный массаж, сеансы в солярии, обеды в ресторанах и... невероятную популярность. К примеру, никому неизвестная девушка из Алматы Лика Рулла, исполняющая главную роль в мюзикле, сейчас звезда. Я думаю, когда закончится “Чикаго”, она сделает нечто сольное - после такого старта можно брать любые вершины.
Лично я очень сомневаюсь, что в Казахстане когда-нибудь появится собственный мюзикл. Наш фильм о “Чикаго” практически готов к показу в телеэфире, но пока что не вызвал финансовой заинтересованности у какой-либо структуры. Начиная проект, я, признаться, рассчитывал на другой эффект, учитывая популярность мюзикла, звездный состав актеров и так далее.
Этот фильм - демонстрация готовой технологии производства успешного мюзикла, это хорошая возможность учесть опыт и произвести нечто подобное здесь в Казахстане. Выходит, что это никому не нужно. Хотя после закрытия нашей “Контрамарки” меня уже трудно чем-то удивить. Это была единственная программа о театре, я знаю, что она была любима и востребована самой широкой зрительской аудиторией, а не только кучкой театралов.
Из “Контрамарки” люди узнавали, чем живут театры в глубинке, в провинции. По иронии судьбы, закрытие программы пришлось на тот момент, когда наш президент открывал новое здание Уйгурского театра и новый сезон в Корейском театре, побывал на спектакле Лермонтовского... А мы сидели со связанными руками и бессильно сжимали кулаки! Только руки я не опускаю и намерен бороться за свое детище до конца. Если мы не будем пропагандировать посредством телевидения театральное искусство, каким образом мы собираемся поддержать театр и возродить к нему интерес?
Борис Преображенский,
художественный руководитель Государственного академического русского театра для детей и юношества им. Н.И. Сац, заслуженный деятель искусств Казахстана и России:
Кто придумал табель
о рангах?!  Я бы хотел начать наш разговор с того, что меня сейчас волнует более всего: дело в том, что я уже неоднократно выступаю за переименование ТЮЗа в Театр поколений. Попробую объяснить, почему. Новая сцена за те годы, что я ею руковожу, превратилась в самостоятельный театр, все артисты давно не тюзовские, они вышли из зайчиков (хотя это не значит, что я плохо отношусь к зайчикам - ни в коем случае). Самый главный мой аргумент: в сознании людей Новая сцена - самостоятельный организм, не имеющий отношения к ТЮЗу. Это была изначальная стратегическая цель, и она, как видите, была достигнута. К сожалению, в Министерстве культуры, куда обращаюсь со своим вопросом, всякий раз его решение откладывают.
Другой вопрос мне не дает покоя: кто сказал, что ТЮЗ - это театр второго эшелона, второй номинации и ранга? Почему сложилась такая ситуация, когда есть первые театры, а есть вторые? Это же абсурд. Я говорю руководителям города: давайте создавать муниципальный театр. Нужна альтернатива театру имени Лермонтова, практически она уже существует в лице Новой сцены с ее неоднозначным репертуаром. Далее. Из разных источников я узнаю, что уже практически решился вопрос о том, кто едет по городам России со спектаклями на Дни Казахстана в России: лермонтовский едет, а Преображенский - неизвестно.
- Как я понимаю, отсутствие возможности гастролей - одна из самых больших бед современных театров...
- Могу сказать, что нас собирается пригласить Виталий Мефодиевич Соломин на фестиваль русских театров СНГ. Мы поедем, и, скорее всего, с “Ревизором”. Мне хочется верить, что чиновники не станут вольно или невольно препятствовать нам в осуществлении планов.
Кстати говоря, я вот был на открытии Дней Казахстана в России и очень удивился, почему среди артистов не было прекрасного певца и чудного человека, художника Серкебаева. Были Днишев (я хорошо к нему отношусь), была моя любовь Бибигуль и молодые звезды, а почему не было Серкебаева? Кто-то сказал, что он уже выдохся. Кто-то ляпнул: давайте других?! А у нас слова “до важного самого в привычку входят и ветшают, как платье”... Так вот о театре.
Я спрашивал у чиновников: по каким критериям вы оцениваете театр - по количеству мрамора в туалете или по уровню спектаклей? Конечно, у меня мрамора поменьше... Я понимаю подоплеку такого отношения к нам: так удобнее существовать. Но так продолжаться не может. Популярностью Новой сцены надо воспользоваться, чтобы создать еще один театр - муниципальный театр. Мое стремление к этому не есть пренебрежительное отношение к коллегам - ни в коем случае. Просто смена статуса позволила бы нам разговаривать на равных...
- Борис Николаевич, давайте поговорим о театральной ситуации в целом: чего нам не хватает, чтобы совершить прорыв, завоевать популярность театрального действа, привлечь как можно больше зрителей? Может быть, обратиться к созданию мюзиклов, они сейчас модны и Москва ходит на них?
- Я хочу сразу сказать, мюзиклы - это не выход. И думать о создании в Алматы нечто подобного, как в Москве - абсурдно. Хотя я стал делать мюзиклы уже пятнадцать лет тому назад. Мало того, мы даже ставили “Сильву”, на которой побывал президент республики. Сейчас режиссер Симонова сделала шикарный спектакль “Отпустите меня в джунгли” - это же чистый мюзикл!
Тем не менее я совершенно не убежден, что мюзикл - это решение вопроса. Правы те люди, которые совершенно четко говорят о том, что мюзиклы - это вещь временная. Я считаю, что разноообразие стилей, средств в одном театре, в одном спектакле даже обязательно.
- Вы говорите об альтернативе, значит, вы считаете, театр нам нужен и чем больше будет театров, тем они будут востребованнее?
- Безусловно, людям нужен театр. И дело здесь не в том, какой театр по жанровому разнообразию, а дело в интимности диалога. Театр - это всегда интимное действо. Живой артист, живой зритель, вы же видели, какой производит эффект близость актеров и зрителей? Я только все больше думаю о том, что государство тяжело идет на какие-либо перемены в отношении наших театров. Это все хлопоты, ими заниматься никому не хочется.
- Ваше имя помогает в этих хлопотах?
- Да, меня везде встречают хорошо, причем на самом высоком уровне. Но есть люди “ниже этажом”, которым поручается решать мои проблемы, и от них, по большому счету, все зависит. За эти 16 лет я доказал, что могу работать, создавать художественные произведения, которые интересны зрителям. Вот это обстоятельство чаще всего и раздражает. Это происходит невольно: если Преображенский в условиях эстрадно-циркового училища сделал четыре выпуска, а в условиях сарая может сделать что-то и если ему еще создать условия, что будет тогда?! Кстати, спорная мысль: может, в условиях сарая я могу работать, а вот в условиях дворца и не смогу...
- Если бы появился вдруг меценат и предложил вам сделать собственный частный театр - вы бы рискнули, ушли из театра?
- Если бы мне предоставили такую возможность - я бы сделал частный театр. Экспериментировать я всегда смогу. Я бы рискнул без лишних раздумий. Но это не значит, что надо бросать свое детище. Олег Табаков - уважаемый мною человек - руководит и МХАТом, и своей “Табакеркой”, Сергей Арцыбашев, мой земляк, перейдя в Театр Маяковского на должность художественного руководителя, не бросил свой маленький театр на Покровке. Я просто мечтаю о таком варианте.
- А что бы вы взяли для своего театра от западного стиля работы?
- Во-первых, антрепризу. Например, театр Преображенского (есть уже такое определение в городе) ставит разные спектакли и набирает всякий раз ту труппу, которая нужна для одной-единственной пьесы. Что и делают за границей: набирают труппы всего на один спектакль. Потом актеры расходятся. Причем мы набирали бы со всех театров города. Потом я бы взял неожиданность решения, выбора темы. Можно еще перечислять некоторые моменты, но я хочу сказать другое: с моей точки зрения, есть хороший спектакль, а есть скучный спектакль. И для меня главным критерием является нескучность. Для того чтобы делать нескучный репертуар, совсем необязательно делать только комедии.
- А ваши актеры, которые “выросли из зайчиков”, - вы уверены в них, они пойдут за вами?
- Я думаю, мои актеры за мной пойдут. Что нужно актеру от режиссера? Успех. Я обеспечил своих актеров успехом и я в них уверен. Как отвечает Треплев, когда дядя ему говорит, что без театра нельзя: “Нужны новые формы”... Маяковский задумывал неслыханную вещь: “хочу сиять заставить заново величественное слово “партия”. Я же хочу “сиять заставить заново” величественное слово “театр”. Он очень разнообразен, многообразен, и чем больше будет театров, тем больше будут они успешны, востребованнее - я в этом уверен..
Естай Кешельбаев,
директор театрального агентства “Естай и Ко”: Перманентный кризис
и надежды на будущее  Некоторое время назад я занимал должность заместителя директора Казахского государственного драматического театра имени Ауэзова, поэтому знаком с ситуацией в театральном искусстве не понаслышке. На мой взгляд, театр Казахстана находится в перманентном кризисе. Самая главная проблема - нехватка драматургического материала. Да, есть хорошие драматурги, которые еще в советское время сделали себе достойное имя. Но писать сегодня пьесы для театра - занятие неблагодарное, прежде всего финансово невыгодное. Самая высшая ставка, по которой оценивается пьеса, - 120 тысяч тенге. Вот и весь гонорар. К тому же нет никакой гарантии, что ее поставят. А какому мастеру хочется писать вслепую?
Можно возразить на это: театры постоянно в поиске хороших пьес, недавно театр имени Ауэзова объявил драматургический конкурс. Мне известно, что было прислано около 15 пьес, но ни одной среди них нет от настоящего мастера. Осенью 2002 года гуманитарный фонд “Дегдар” проводил республиканский “круглый стол” по проблемам театра, участие в котором принимали практически все ведущие режиссеры и драматурги республики. Шла речь и об этих конкурсах.
Драматурги ответили на вопрос о своем нежелании участвовать в таких конкурсах. Они считают ниже своего достоинства творить, создавать в муках произведение, чтобы потом его рассматривали наравне с потугами зачастую обычных графоманов и дилетантов.
Другая проблема театра: нехватка режиссеров. Она была и в советское время. А сегодня из-за всех экономических, социальных передряг людей очень трудно заманить работать для театра. В театре имени Ауэзова, например, народные артисты получают 18-20 тысяч тенге, а что тогда говорить о начинающих артистах и режиссерах? В некоторых областных театрах вакантны места главных режиссеров. Престиж профессии и раньше был невысок, а сейчас совсем упал.
Говорят, в Москве вечный театральный бум, почему у нас не так?
С Москвой нас сравнивать некорректно. Москва - это столица, и если там стреляют билеты уже у метро, то это не значит, что то же самое происходит где-нибудь в Оренбурге. 15 миллионов жителей, гости, туристы - вот что такое столица бывшего Союза, и, конечно, там сосредоточие культурной жизни России. Мы поменьше масштабами, и театров у нас не так много и зрителей тоже.
Заниматься продюсированием театральных проектов - сегодня пока дело убыточное. Театр Ауэзова пытался сделать нечто новое, комбинировать спектакли, приглашая участвовать в них звезд казахской эстрады. Один-два раза залы собирали, но особых доходов нет, те же гонорары звездам надо платить - никто не хочет постоянно работать бесплатно. К тому же несколько извращается сама идея спектакля, потому что эстрада есть эстрада. Или мы делаем концерт звезды, или все-таки создаем театральное действо - тут надо выбирать.
И все-таки говорить, что все однозначно плохо, было бы неверно: ситуация за последние десять лет несколько изменяется к лучшему. Появляются новые театры, все больше мы приходим к пониманию, что театр не должен быть огромным дворцом, что театр - это камерность прежде всего. И в такие небольшие камерные театры, на мой взгляд, зритель пойдет с удовольствием.
Возможно, что и продюсирование театральных проектов станет не таким уж убыточным и нереальным делом. Мы бы, например, не отказались от продюсирования мюзикла в Казахстане, как одного из самого модного на сегодня и востребованного жанра. Такая идея уже разрабатывается...
Ведущая полосы Ирина Гайкалова
|
