СТРЯПЧИЙ О СВОБОДЕ СЛОВА
Аврора Крейсер
Год близится к повороту, и похоже, что поворот намечается в нашем диалоге с Министерством госдоходов. Во всяком случае, пока министр Зейнулла Какимжанов готовит ответы на наши вопросы (как сообщил в письме в редакцию его пресс-секретарь), вице-министр Улан Байжанов удовлетворил читательский интерес к собственной персоне. Хотя и отмалчивался, когда эти же вопросы мы задавали ему с газетных страниц
Мы не усмотрели в этом ничего удивительного - будучи профессиональным законником, Улан Сапарович не может не понимать, что газетные статьи - это одно, а официальный запрос средства массовой информации со входящими-исходящими - совершенно другое. За его игнорирование и в зал суда можно попасть.
Круг тем, поднятых в нашем письме на имя вице-министра госдоходов, хорошо известен постоянным читателям “НП” - это деятельность Улана Байжанова в Алматинском городском управлении юстиции, “Казахтелекоме” и, наконец, на его сегодняшнем посту - деятельность, в предыдущие годы не раз привлекавшая внимание правоохранительных органов.
Впрочем, с вашего позволения, мы оставим до следующего номера содержание этих вопросов. Равно как и ответов на них г-на Байжанова - тем более что они весьма односложны: нет, неправда, не состоял, не участвовал. Наше внимание привлекла другая часть ответов вице-министра: как профессиональный юрист он счел нужным сначала доказать, что вообще не должен отвечать, и только затем, “руководствуясь п.2 ст.3 Правил служебной этики государственных служащих” (и, надо думать, в качестве широкого жеста доброй воли), изволил ответить. Вот именно этот пассаж и вызывает наибольшее любопытство. Из него сам собой напрашивается вывод, что напыщенный миф о казахстанском Законе о СМИ как весьма продвинутом и либеральном - мистификация, а свобода слова в нашей стране - в лучшем случае самообман. На самом же деле чиновники выстроили вокруг себя такую линию защиты, что им наплевать и на свободу, и на слово.
Судите сами. Стало уже общим местом называть прессу “четвертой властью”. Власть эта, как нетрудно понять, заключается в общественном контроле за деятельностью государственных органов и чиновников. В частности, в ст.18 Закона о СМИ говорится, что “государственные органы обязаны на равных условиях предоставлять информацию в случае обращения представителям средств массовой информации, независимо от их форм собственности и принадлежности, за исключением той, которая составляет государственные секреты Республики Казахстан”.
Однако г-н Байжанов имеет на этот счет особое мнение. “Статья 18 Закона РК от 23 июля 1999 года “О СМИ” (далее - Закон), на которую вы ссылаетесь в своем запросе, регламентирует вопросы размещения и представления государственными органами официальных сообщений. Поскольку заголовок статьи нормативного правового акта определяет предмет ее регулирования (а статья действительно озаглавлена “Официальные сообщения”. - Авт.), необходимо иметь в виду, что речь в названной статье идет именно об официальных сообщениях и официальной информации”.
Заявка серьезная. А далее вице-министр развивает свою мысль и сообщает, что, согласно существующим правилам, официальная информация ограничивается следующими ее видами: “официальные новости (пресс-релизы) о деятельности госорганов; официальные календари предстоящих событий; информационные сообщения об официальных визитах; поправки, изменения и дополнения в вышеперечисленные документы; информационные сообщения о разрабатываемых, принимаемых нормативных правовых актах; сообщения об объявлениях тендеров и конкурсов (о госзакупках, о торгах); нормативные правовые акты; другие информационные сообщения о деятельности госорганов, носящие официальный характер”.
И все! И получается, что важнейшая функция общественного контроля, возлагаемая на СМИ, на деле сводится к географическим справкам о поездках госчиновников, опубликовании поправок в законы да знакомству читателей с календарями и тендерами. Ничего себе прогрессивный закон, ничего себе свобода слова!
Конечно, это всего лишь силлогизмы одного отдельно взятого юриста, пусть и высокопоставленного, но все же... Закон ведь что дышло: заложенные в него противоречия, позволяющие такое, “байжановское”, толкование, могут вызвать опасное желание и у других чиновников вместо реальной подотчетности СМИ отделаться официальными отговорками.
Так что, повторимся, исходя из содержания письма из МГД, мы даже должны расценивать как любезность согласие вице-министра Байжанова ответить на наши вопросы, содержание которых, несомненно, выходит за рамки календарей и пресс-релизов.
Впрочем, не будучи столь юридически подкованными, как г-н Байжанов, мы решили обратиться за комментариями к профессионалам. Президент общественного фонда защиты свободы слова “Адил соз” Тамара Калеева несколько ободрила нас. Оказывается, не все так бюрократически мрачно, как толкует многоуважаемый стряпчий.
- Какого характера вопросы вы задавали чиновнику, не личного?
- Нет, вопросы касались его деятельности в качестве руководителя крупных государственных органов и компаний.
- То есть информация представляла общественный интерес?
- И не только, его деятельностью интересовались в свое время и правоохранительные органы.
- В таком случае он должен в соответствии с законом предоставить запрашиваемую информацию в течение трех дней либо, если обращение требует дополнительного расследования, в течение месяца, но в любом случае ответить. Об официальных сообщениях идет речь в Законе о СМИ, но в той статье, о которой говорит ваш чиновник - статье 18, ни слова не сказано, что запросы журналистов об информации в государственные органы должны исчерпываться официальными сообщениями. Исключения составляют лишь государственные секреты.
Слукавил ваш оппонент и тогда, когда утверждал, что обращаться с запросом вы можете только в государственные органы, но не к нему персонально. Вы же обратились к нему не как к частному лицу, а как к вице-министру, то есть к должностному лицу. А в законе не сказано, к каким именно должностным лицам могут обращаться журналисты в поисках информации.
Спешим объяснить последние слова г-жи Калеевой. Дело в том, что вице-министр не согласен не только с нашими целями, но и с методами. А именно: он не признает не только нашу правомочность обращаться к нему с запросами о своей деятельности, но и вообще обращаться к нему, к вице-министру: “... Статья 18 Закона распространяется на государственные органы, то есть запрашиваемую официальную информацию обязаны предоставлять именно государственные органы... Учитывая правило, согласно которому нормы законодательства должны толковаться в соответствии с буквальным значением их словесного выражения, статью 18 Закона “О СМИ” необходимо понимать таким образом, что она обязывает представлять официальную информацию государственные органы, но не их руководителю. Ваш же запрос адресован непосредственно вице-министру государственных доходов”.
По нашему скромному мнению, это софистика худшей пробы. Тем не менее факт остается фактом: ответил нам на самом деле не вице-министр Байжанов, которому мы адресовали вопросы, а... некто С.Мукашев, пресс-секретарь МГД РК. Во всяком случае, формально. Ведь на ответном письме его подпись.
Впрочем, как бы ни были нелепы аргументы, цели, достижению которых они служат, - вполне благоразумны. Иначе вести себя г-ну Байжанову попросту нельзя; того не дозволяет, во-первых, его статус. Негоже целому вице-министру вступать в переписку с одной из общереспубликанских газет тиражом под сто тысяч. Вот это-то мы как раз нормально восприняли и поняли.
Но есть еще и расчет. Очень выгодной представляется такая система, когда за ответом можно обращаться только к первому руководителю госорганов, то есть нельзя запрашивать информацию у вице-министра Байжанова вперед его шефа Какимжанова. Почему выгодной? Да потому что в таком случае общественный контроль минует многочисленных замов, заведующих департаментами, начальников отделов и проч., через которых обычно и обделываются все дела. А спрашивать с первого руководителя становится бессмысленно, ведь формально он как бы и ни при чем.
И, наконец, в-третьих, осторожность. Отвечая на все вопросы односложное “нет” (за автографом, правда, пресс-секретаря), вице-министр, мягко говоря, противоречит материалам многочисленных гражданских и уголовных дел (о чем еще придет время поговорить). Но при этом ничем не рискует. Ведь и изощренно-извращенная софистика, и вольное толкование законов, и эти нагловатые “нет”, и прочие издевательства над нашим правом получать информацию - не от большого профессионализма и уверенности в своей правоте. От уверенности другого рода - в безнаказанности. Ведь сему документу была бы цена (когда Улана Байжанова можно было бы уличить, так сказать, в противоречиях), значься под ним подпись вице-министра. А ее-то как раз и нет.
|
|
|
|
