Культура

Татьяна Злотникова
Улыбка Льва Темкина

Знавшие его близко - по сцене и в жизни - хорошо понимали, что это актер гениальный и человек незаурядный. И дату дня его рождения - 19 июня - хранят в сердце

“Это море обаяния, умница, - вспоминала Татьяна Петровна Банченко. - Когда мы были заняты в одних сценах, я, открыв рот, смотрела на него как зритель, забывая порой подать свою реплику... В “Мастере и Маргарите” он играл Берлиоза, я - Гелу. В начальных сценах спектакля моей героини нет, и я могла приходить на репетиции позже. Но я все время приходила пораньше, чтобы посмотреть на Леву. До сих пор в ушах его интонации. Как он двигался! Он был так органичен, что переиграть его было нельзя. На гастролях в Джамбуле 19 июня 1990 года, после спектакля, в тесном актерском кругу, в гостиничном номере мы отметили его пятидесятилетие. С нами была его десятилетняя дочка Настенька, игравшая в “Поминальной молитве” его дочку - одну из дочерей Тевье. Мы с ней накрыли стол. Обычно при жизни актерам не говорят, что они большие, талантливые - неудобно и стыдно,- оставляя эти слова или на большие юбилеи, или на похороны. Но в тот вечер мы ему много хороших слов сказали, и я рада, что он услышал их при жизни”.
В конце января 2002 года в фойе Государственного академического русского театра драмы им. М.Ю. Лермонтова организовали большую выставку, посвященную памяти народного артиста Казахстана Льва Александровича Темкина, который отдал этому театру более двадцати лет жизни. Со сцены этого театра его проводили в последний путь 9 февраля 1993 года под звуки музыки из последнего его спектакля “Поминальная молитва”.
“Я Леву помню с детства, - рассказывает Раиса Закировна Хисматулина - педагог, супруга известного писателя Герольда Карловича Бельгера. - Я пришла в театральный кружок в марте 1952 года, когда мне было 15, а Леве - 11. Не было человека, который не остановил бы на нем взгляд. Остроумный, обаятельный - его любили все, он всегда был в центре внимания.
Помню их прекрасный домик, его изумительную чистоту, цветы, вкуснейшее малиновое варенье и булки мамы Сони, ее изумительное отношение к нам, детям, - она как птица вилась возле нас. Красивая, всегда со вкусом одетая, она великолепно выглядела. Она и дядя Сашечка обладали огромным талантом любви к своему ребенку. Как у всякого мальчишки, у него было много других увлечений - велосипед, спорт. Но мама хотела, чтобы он был среди детей, которые одарены.
В репертуаре кружка было более 50 спектаклей. Лева играл самые разные роли. А в 10-м классе занял первое место в республике на конкурсе, прочитав “Гармонь” из “Василия Теркина”. Он мечтал поступить в ГИТИС или школу-студию МХАТа. Но мама Соня была ... категорически против. Она говорила, что актерская судьба - самая страшная. Разврат! Она его не пускала в Москву. И он ушел из дома. Все лето вкалывал в колхозе или совхозе и поехал в Москву осенью, когда приемные экзамены уже закончились”.
В Москве на Бирже артистов его пригласили в театр Тихоокеанского флота во Владивостоке. Затем были Ижевск, Калуга. В Алма-Ату он вернулся уже с актерским и житейским опытом. Год работал в ТЮЗе, потом в Театре имени Лермонтова. Работая в ТЮЗе, начал вести театральную студию в КазГУ. Одна из его учениц - очаровательная первокурсница филфака Танечка Квитко, длинноногая и стройная, с огромными голубыми глазами, очень похожая на героиню в фильме “Морозко” Настеньку - сыграла Аню в спектакле “Снимается кино”, который стал событием не только в студенческой жизни Алматы.
16 февраля они поженились - ей только исполнилось 18, он был на десять лет старше. Вскоре уехали в Красноярск. Там они прожили с 1968 года шесть счастливых лет, там родился Сашенька. В Красноярске Темкин много и с удовольствием работал. На одном из стендов выставки перечень работ, блистательно сыгранных артистом. Их больше 30 - центральных ролей в Красноярском драматическом театре им. А. С. Пушкина. В этом городе Темкин остался легендой.
“Как партнер он был восхитителен и убедителен, - говорила мне Нина Жмеренецкая. - Если даже во время репетиций что-то не ладилось, то на сцене это никоим образом не проявлялось. Бывает, что актеры несут личные конфликты на сцену и ставят партнерам подножки. Есть много изобретений, как сбить коллегу с толку. Но он никогда не позволял себе такого”. Ирина Лебсак вспоминала, как в “Испанском священнике” ей что-то не удавалось. Темкин посоветовал: “Ты попробуй так” - и показал. Эти глаза, эту поддержку я не забуду никогда”. Юрий Николаевич Капустин тоже говорил, что Темкин был блестящий партнер, с радостью вспоминал репетиции в театре “Бенефис” спектакля “Охота жить” по Шукшину, когда они вдвоем преодолевали Левину смешливость на сцене, как работали над “Последним посетителем”. Это была сложная, серьезная работа - и на гастролях в Москве спектакль был признан лучшим в Союзе.
Он был очень мужественным человеком, побеждая свой недуг на протяжении многих лет. Любовь к жизни, работе, семье и то тепло, которое давали ему его Татуля и дети, были сильнее его болезни. Он был счастливым человеком.
Владимир Толоконников плакал как ребенок в гостиничном номере в Москве, узнав горькую весть. Они вместе учились еще у Азовского. “Ушло что-то очень доброе, родное. И все же Лева с нами. Я ощущаю его присутствие. В нем была такая симпатия, воздействие его ауры так сильно, что это осталось и после его ухода”.
Не сговариваясь, об этом говорят иными словами и другие люди, кому посчастливилось знать Льва Темкина.