Амина Джалилова
Стоит ли игра “света”?

Сколько сегодня в Казахстане проводится мероприятий, пропагандирующих выход на фондовые рынки, подсчитать сложно. Агитацией IPO занимаются компании-консультанты, помогающие это сделать (такие, как Deloitte), компании, организовывающие международные конференции (такие, как Vipromotion), государственные структуры, задача которых - развитие фондового рынка (такие, как Министерство финансов и Агентство по регулированию деятельности РФЦА), премьер-министр собственной персоной, а также сами эмитенты, уже прошедшие через процедуру IPO (“Казахмыс”, например). Между тем публичное размещение акций (IPO) имеет как положительные, так и отрицательные стороны. И предпринимателю, который уже подумывает о таком шаге, следует всерьез подумать над вопросом: стоит ли игра “света”?

Сначала расскажем об очевидных минусах выхода на фондовый рынок. Во-первых, раскрывая информацию о компании и размещая ее бумаги на фондовом рынке, вы даете рейдерам лишний повод обратить на вас внимание и упрощаете им процесс захвата. С другой стороны, если компания высоко оценена (как большинство казахстанских компаний, осуществивших IPO), то вероятность рейдерской атаки резко уменьшается. Ведь рейдерам интересны недооцененные компании, которые потом можно выгодно продать.
Минус второй - прозрачность. Очевидно, что далеко не каждому собственнику бизнеса, особенно казахстанского, захочется раскрыть свое имя. Ведь вслед за этим его могут попросить раскрыть и источники первоначального капитала, а на этот вопрос редкий казахстанский бизнесмен готов дать внятный ответ.
Мы перечислили лишь очевидные минусы IPO. Но есть и неочевидные. Их для читателей “НП” приоткрывает старший юрист юридической компании Baker&McKenzie Эдуард Бекещенко. По его словам, еще одним минусом является меньшая гибкость в управлении публичной компанией. Ведь серьезные решения должен одобрить совет директоров, а в особо важном случае - и общее собрание акционеров. А на это нужно время. И немалое.
Что касается правовых рисков, то они способны заставить задуматься даже самого ярого сторонника IPO. Во-первых, компании придется подчиняться законодательству той страны, на бирже которой размещены акции. Во-вторых, увеличивается количество потенциальных исков, их стоимость и расширяется круг истцов.
Риск личной ответственности топ-менеджеров также возрастает. Ведь если человек примет пагубное решение для компании, единоличным хозяином которой он является, то наказанием для него станут финансовые потери и, быть может, конфликт с профсоюзом. А за вред, нанесенный публичной компании, можно и в тюрьму угодить. Надолго.
В США, к примеру, за мошенничество на рынке ценных бумаг грозит до 25 лет лишения свободы, за подготовку к мошенничеству - аналогично.
Заверение недостоверной финансовой отчетности - штраф в миллион долларов и/или до десяти лет лишения свободы. А если будет доказано, что бумаги обвиняемый заверил умышленно, то штраф может увеличиться в пять раз, а срок заключения - в два раза.
Если же дело дойдет до судебного разбирательства в стране размещения акций, то, по словам Эдуарда Бекещенко, процедура может быть более продолжительной, более дорогой и содержать непривычные для наших юристов процессуальные инструменты. Такие, например, как иски в защиту группы лиц.
Готовясь к IPO, собственник компании должен ответить для себя на серьезный вопрос: действительно ли он готов к прозрачности? До такой степени, что в случае судебного процесса будет готов предоставить своим процессуальным противникам копии ВСЕХ документов, которые относятся к какой-либо сделке или какому-нибудь клиенту? Копию своего сервера электронной почты?
Так что, принимая решение о публичности, нужно взвесить, с одной стороны, успех “Казахмыса”, “КазМунайГаза”, “Роснефти”, с другой - всегда помнить о судьбе корпорации Enron.