Константин Маскаев
Побочный эффект

Страсти вокруг Бората Сагдиева, чей образ воплотил на киноэкране Саша Барон Коэн, едва утихнув, проснулись вновь, теперь уже в форме признания нелепого комика международной киноакадемией “Золотой глобус”, где на торжественной церемонии Коэн получил главный приз в номинации “Актер года”

Следует сказать, что текст фильма (если понимать под текстом всякое сообщение, будь то видеоряд, музыка и, собственно, слово) неоднороден и не всегда однозначен. Начавшись в привычных традициях Кустурицы - с музыкой, гвалтом и неразберихой толпы румын (но никак не казахов!), фильм на непродолжительное время вводит зрителя в атмосферу не слишком изысканной комедии. Перед нами открытый для общения незлобивый герой, который, оказавшись в крупном американском городе, пытается знакомиться со всеми, кто его окружает. Американцы относятся к нему кто снисходительно, кто враждебно, кто просто стремится избежать контакта с необычным пришельцем из менее благополучного, но более искреннего мира.
Первый сюжетный поворот и ценный подтекст фильма появляется в эпизоде, когда Борат влюбляется в образ Памелы Андерсон, пришедший с телеэкрана, в гостиничном номере. С этого момента весь смысл пребывания Бората в Америке обретает новое качество. Он, вероятно, первый раз в жизни так влюблен, окрылен и больше ни о чем, как о встрече, думать не может: летят графики встреч, съемки. Он уговаривает своего спутника - продюсера Азамата - ехать в Калифорнию, чтобы встретиться с Памелой. Серия комичных, но не самых значительных приключений в пути ведет нас к следующему сильному моменту фильма. После конфликта с Азаматом (ссора, кстати, замешана именно на обстоятельствах, связанных с возлюбленной) Борат продолжает путь в одиночку. По дороге он попадает в компанию бесшабашных студентов, которым открывает секрет своей привязанности. Ответом оборачивается жестокая и циничная правда - новые знакомые показывают герою эротическое видео с Памелой. Борат в отчаянии. Только что возникшее чистое, сильное чувство подвергается серьезному испытанию. Первый порыв - навсегда забыть Памелу. Буквальная аллюзия на сожжение мостов - на пустынной ночной улице сооружен очаг, в огонь летит журнал о Памеле. Но вместе с ним становится сомнительной и перспектива вернуться домой: вместе с журналом погибает и обратный билет. Борат отпускает на волю единственного оставшегося с ним друга - курицу, которая следовала с ним с самой родины: “Иди! Живи свой жизнь!” Великолепно сыгранные отчаяние и безысходность, вероятно, впервые заставляют подумать: только ли комедия?
Но это лишь подготовка к одному из сильнейших эпизодов фильма. Утро приносит не только облегчение от ночного кошмара, но и открывает Борату новый путь. Он попадает на сборище нетрадиционных христиан, где ему открывается истина о всепрощении. Перерождение героя происходит в поиске ответов на простые вопросы: “Моего брата никто не любит! Неужели “мистер Иисус” любит и его?” Кульминацией, своего рода завершением инициации становится осознание Бората: если “мистер Иисус” способен на такое всепрощение и любовь, то грешному, смертному тем более не пристало лелеять обиду!
И снова Борат в пути. В Голливуде его ждет еще одна знаковая встреча. Оказывается, Азамат тоже отправился в Калифорнию. В первый момент партнеры пытаются поссориться. Но Борат уже не тот, что был раньше - он прощает Азамата. Оказывается, и Азамат не таит зла - пока друзья были в разлуке, продюсер собрал целую подборку публикаций о Памеле и хочет помочь другу. В этом эпизоде авторы фильма, быть может, непреднамеренно реализовали еще одну мысль, которую в свое время озвучил другой киногерой - Данила Багров - о том, что русские (читай - советские) своих на войне не бросают. Почему же все-таки русские, ведь Азамат и Борат скорее напоминают румынских цыган? В процессе короткой перебранки в момент встречи Азамат чисто по-русски выражается “по матушке”, как это сделал бы в подобной ситуации почти каждый советский человек.
Памела не ждет Бората. Их знакомство заканчивается, едва начавшись. Борат возвращается домой. Но по пути он испытывает еще одно озарение: в погоне за силиконовой мечтой можно не заметить настоящего - того, что уже встретилось на пути. Борат отправляется к своей американской знакомой Луинеле - одной из немногих, с кем Борат мог быть самим собой: “Только ты называешь меня здесь - Борат, остальные - кто Боб, кто Бораст...”, - чтобы вырвать ее из “мира чистогана” и увезти с собой.
Как известно, за рубежом фильм имел потрясающий успех. Для многих он - лишь комедия положений. По крайней мере, для двух постсоветских стран - индикатор лояльности к декларируемым в этих же странах свободам.
В титрах создатели фильма подробно говорят, что все события и обстоятельства не имеют никакого отношения к реальным странам и ни в коем случае не отражают национальных, культурных, социальных и прочих особенностей народов, упомянутых с экрана.
Пока не известно, появится ли фильм “Борат. Культурное исследование Америки во славу великого народа Казахстана” хотя бы на прилавках специализированных магазинов, торгующих видеопродукцией. На вопросы о такой возможности менеджеры крупной торговой сети хмуро отвечают, что, похоже, весь пиар, возникший вокруг фильма, не сыграет на руку отечественным продавцам: в официальной продаже фильма нет. Собственно, не могут предложить его и “пираты”. Остается обращать взоры к соседней России, где лицензионным диском безупречного качества стали официально торговать примерно за месяц до Нового года, и откуда, собственно, теперь пополняется домашняя коллекция казахстанских меломанов.
Возникшая на ровном месте “большая претензия” к фильму не пустила его в кинотеатры в Израиле, Казахстане и России. У нас фильм не может пробить себе дорогу даже к домашнему проигрывающему устройству.
Фильм продолжают поругивать и даже подвергают культурному препарированию, пишут рецензии, рассуждают, опираясь на скупые субъективные тексты, выложенные в Сети. Ситуация как в анекдоте, когда Абрам делится мнением о Моцарте, де-тот и гнусав, и картав, и слуха лишен, а на вопрос, где он Моцарта-то услышал, Абрам отвечает, что ему Изя по телефону напел.