Cветлана Грибанова
“Совок” возвращается

К остановке подходит троллейбус, стоит дрожа от нетерпения: скорее бы рвануть вперед. К нему бросается заждавшийся народ, толпится в дверях, подгоняемый дядькой, выдающим себя за кондуктора. “Поспешим с посадочкой, мамаша”, - рявкает дядька на замешкавшуюся старушку, отчего та в испуге запрыгивает, как молодая, в тронувшийся вагон. Но вместо того, чтобы поставить на место кондуктора-хама, все молчат. К стыду своему, должна признаться, что я тоже не произношу ни слова, давно убедившись, что в ответ услышу в лучшем случае личные оскорбления, в худшем - нецензурную брань.
Еще одна “веселая” сценка, и тоже - в троллейбусе. Подъезжаем к моей остановке, я встала, чтобы двигаться к выходу, и в этот момент водитель жмет на тормоза: загорелся красный свет светофора. Троллейбус дернулся всем своим неуклюжим телом - и я растягиваюсь прямо в проходе. От обиды и боли - я ушиблась коленом о какую-то железяку - на глазах выступают слезы. Спасибо добрым людям: подобрали, отряхнули пальто. В это время кондукторша наблюдает за мной, едва сдерживая смех, никаких извинений, да что там, слова сочувствия я от нее не дождалась.
О грубости и хамстве водителей “маршруток” можно слагать саги. Хотя сага - это из другой оперы, это ж героический фольклор, а про “маршрутников” нужно слагать докладные и жалобы. Другой вопрос: помогут ли они? Очень сомневаюсь.
В супермаркете “Gros”, что расположен возле Зеленого базара (на самом деле, я очень люблю эту сеть магазинов и предпочитаю закупать продукты именно здесь), при наплыве покупателей на всех не хватает обычных тележек. Мелочь, казалось бы, но носить покупки в корзине, когда отовариваешься на всю неделю, тяжеловато. Иногда приходится ждать, когда очередной покупатель освободит транспортное средство, по 10-15 минут. Так случилось и в тот раз, хотя я не сказала бы, что в магазине было очень много народу, но свободный транспорт, как всегда, отсутствовал.
Наконец, вижу служащего с долгожданной тележкой, кидаюсь к нему, но парень показывает, что она предназначена для продавщицы. В ответ на мои возмущенные замечания девица хамит: “Со своими тележками приходить нужно”. И быстро скрывается между рядами с товарами. Но тут я была настроена решительно: в конце концов, покупатель всегда прав. Я пожаловалась девушке, которая откликнулась на мой громкий призыв: “Где тут менеджер?”. Проникнувшись ко мне сочувствием или, может быть, боясь нагоняя от начальства, если вдруг нахальная покупательница окажется настойчивой, она попыталась отбить тележку у парня, который перекладывал из нее на полки какие-то коробки. Но не тут-то было: служащий невозмутимо сказал: “Она мне самому нужна”. Потом я убедилась, что все тележки оказались задействованы самими служащими магазина: они подвозят в них товары и продукты.
Понятно, что работники не могут переносить без подручных средств тонны продукции, но почему бы магазину не закупить в таком случае больше тележек?
Это всего лишь несколько примеров, но каждый читатель, я уверена, может многое рассказать о нашем так и не ставшем навязчивым сервисе. Отчего это происходит? Постоянно приходят аналогии с советскими временами, когда слово “потребитель” было ругательным, а о правах покупателей люди из сферы услуг вспоминали только в присутствии работников ОБХСС. А ведь с середины 1990 годов мы стали уже забывать о том, что продавцы, водители, официанты, сантехники могут быть наглыми и грубыми. Дорожили своим местом, уважали в потребителе человека, который позволяет заработать на жизнь. Что же изменилось? Безработица пошла на убыль, в стране появились деньги и возможность получать большие доходы, не особо себя утруждая. Мы уже писали о том, что сейчас сложно вызвать рабочих - сантехников, электриков, строителей - для выполнения небольшого заказа. Не приедут. Печально все это, особенно если вспомнить, что Алматы с этого года начнет действовать как региональный финансовый центр. Чем мы встретим иностранных бизнесменов? Грубостью и хамством?