Главная страница
     События
    Исследования
     Спорт
     Культура
     Красная бурда

Поворотный момент

Андрей ГУБЕНКО

С высоты сегодняшнего дня именно середина 90-х годов прошлого века представляется поворотным моментом в истории независимого Казахстана.
Почти все ценности - как материальные, так и моральные - советского прошлого уже совершенно износились. Однако и на смену пока ничего нового не пришло: и инвестиции осторожных иностранцев, и нефтедоллары, и надежды, связанные с открытием “большой нефти” - в будущем. В стране продолжает бушевать экономический кризис, царит растерянность, овладевшая большей частью общества, безработица, усиливается эмиграция.
Такова была историческая ситуация, в которой было сформировано правительство Акежана Кажегельдина (октябрь 1994 - октябрь 1997 годов), сменившее Кабинет Сергея Терещенко.

Почему же именно эпоху второго правительства суверенного Казахстана решились назвать мы поворотным моментом в развитии страны? На наш взгляд, те годы и пара предшествующих им стали периодом утраченных иллюзий, и в тяжелых условиях у президента и общества вызрело четкое понятие: как и куда двигаться дальше.

Аморфные представления о западной демократии вообще трансформировались в Конституцию 1995 года, утвердившую республику с сильной президентской властью. Кстати, это было едва ли не единственное светлое пятно на мрачном фоне середины 90-х.

Но и Конституция, отметим справедливости ради, - заслуга президентской команды (а равно ученых, юристов-практиков и экспертов, и среди них особенно выделим Шайкенова и Колпакова, сначала привлеченных президентом в свою команду и только затем уже друг за другом ставших министрами юстиции, а также Рогова, Мухамеджанова, Котова), а не правительства.

Как, впрочем, и приватизация. Хотя главное, что она все-таки была проведена - и это во-вторых. Если предыдущий кабинет пытался выйти из кризиса, грубо говоря, социалистическими методами, то именно в период с 1994 по 1997 годы в Казахстане были посеяны семена рыночной экономики.

Плоды мы пожинаем сейчас: промышленные гиганты, лежавшие на боку к 1994 году, сейчас функционируют и выходят на новые рынки сбыта, люди имеют стабильную работу и исправно получают зарплату. А значит, труды не пропали впустую. И еще один едва ли не важнейший результат приватизации: именно в те годы в Казахстане был заложен институт частной собственности на средства производства - основополагающий для... да просто нормального хозяйства! Нормального.

Но учитывая исторические условия, это был настоящий переворот в общественном сознании. Показательный пример: в бытность свою министром нефтяной и газовой промышленности Нурлан Балгимбаев перманентно конфликтовал со своим непосредственным шефом - главой Кабинета, рьяно отстаивая необходимость оставить нефтегазовый сектор в государственной собственности.

Так что приватизация нефтедобывающих предприятий произошла вопреки желанию главного нефтяника страны. (Заметим, впрочем, что после упразднения Миннефтегаза Балгимбаеву удалось-таки добиться того, чтобы неприватизированные остатки нефтегазового сектора объединились в национальную компанию “Казахойл”, которую он и возглавил.)

И тем не менее поворотный момент состоялся, переход к новому хозяйственному укладу совершен. А о результатах красноречивее скажут цифры. Если в 1996 году находившаяся в государственных руках нефтяная отрасль добывала порядка 25 миллионов тонн нефти, то результат 2001 года - без малого 40 миллионов. Рост почти в два раза, и без привлечения государственных средств, исключительно за счет частных инвестиций. Это ли не лучший ответ критиканам?

“Чучело Чемберлена”

Впрочем, поворотный момент свойственен не только процессам глобальным, таким как история. Он случается в жизни каждого, даже самого ничтожного человечка. А тем более в судьбе таких видных (по крайней мере, по казахстанским меркам) личностей, как герои нашего цикла.

Чтение чужих биографий - не самое сладкое из удовольствий, но есть у этого занятия одно несомненное достоинство. Среди лаконичных формулировок (где и когда рождался, учился, служил, страдал и умирал) легко отыскивается тот самый поворотный момент судьбы, узнав который, безошибочно делаешь вывод: человек растет. Или наоборот: человек доживает.

Поворотным моментом в жизни первого героя сегодняшней статьи - Акежана Кажегельдина - стал, что естественно, период, связанный с его премьерством. Но не октябрь 1994-го, когда он возглавил правительство, а октябрь 1997-го, когда он подал в отставку. Тогда он был в изрядной силе, и то обстоятельство, что вскоре казахстанские СМИ сделали из него “чучело Чемберлена” и “сожгли” его, лишь подчеркивает неординарность его личности.

С тех пор, однако, много воды утекло. Бывший премьер пытался выставить свою кандидатуру на президентских выборах 1999 года, но не был до них допущен из-за административного правонарушения, создал оппозиционную (а по сути, революционную) партию РНПК и в революционном же духе, истинно по-ленински руководил ею из европейского далека. Дважды его задерживали по наводке правоохранительных органов: в Москве и Италии, и, наконец, заочно приговорили к 10 годам лишения свободы за коррупционные преступления в Казахстане.

Но то сейчас, а тогда, в октябре 1994 года, с именем нового премьера Акежана Кажегельдина и его командой связывали большие надежды...

ПИКи - не козыри

14 октября 1994 года указом президента РК был утвержден новый состав Кабинета министров.

Президент поставил перед правительством грандиозную, можно сказать даже, эпохальную задачу: перевести казахстанскую экономику на новые, рыночные рельсы. Исходя из этого, формировался и персональный состав второго Кабинета. В итоге он оказался прелюбопытен.

Часть его включала достаточно молодых представителей второго эшелона старой советско-партийной номенклатуры. Что естественно - других чиновников юное государство пока взрастить не успело, а первый эшелон из Кабинета Терещенко в новых экономических условиях надежд не оправдал.

Другую часть Кабинета (куда входил и сам премьер) составили, так сказать, управленцы новой волны из предпринимателей. Однако на самом деле это были те же самые номенклатурщики второго эшелона, на волне горбачевских реформ переметнувшиеся сначала в кооперативное движение, а затем и в так называемый бизнес.

Именно в “так называемый”, ибо стартовый капитал начинающего “бизнесмена”, как правило, вел свое происхождение от госимущества, вверенного бывшему функционеру; и много начальников трестов таким образом сделались руководителями строительных кооперативов, а директора совхозов - президентами агропромышленных фирм.

Рассчитывать, что подобные “предприниматели” смогут руководить таким колоссальным процессом, как смена общественно-политической формации и хозяйственного уклада экономики, было, конечно, наивно, но это ясно теперь, а тогда кто ж знал? И второму правительству был выдан карт-бланш.

Что и говорить, реформ за эти три года предпринималось множество. Но многие из них так и не были, по сути, доведены до логического конца. Правовая реформа и радикальные преобразования в судейском корпусе не привели к желаемому результату не в последнюю очередь потому, что начатое не дали закончить самому автору реформ, министру юстиции и вице-премьеру Нагашбаю Шайкенову. Спешное и несколько сумбурное реформирование силовых структур также не увенчалась успехом.

Так как своего опыта не было, попытались использовать зарубежный, и в 1995 году был создан Государственный следственный комитет по аналогу американского ФБР, забравший часть функций и кадров из МВД и КНБ. Однако опыт не прижился, порядка в борьбу с преступностью это не добавило, наоборот, еще больше запутало и без того натянутые отношения между силовиками, и спустя два года ГСК был расформирован, все вернулось на круги своя. Хотя запись в послужном списке следователя - служба в ГСК - и по сей день остается знаком профессионализма и бескомпромиссности. Про таких, как они, говорят: настоящий мент.

Но, конечно, главным символом эпохи Кажегельдина (и мы об этом говорили выше) стала приватизация. Она дала свои плоды. Правда, и здесь не обошлось без набивания шишек. Ну, например, мыльным пузырем оказалась ПИКовая приватизация, которая по идее должна была сделать весь народ хозяином прежней государственной собственности. Не помогли даже неоднократные поездки наших чиновников от приватизации в Чехию, чья модель массового разгосударствления была взята в те годы за основу. Но... Чешские семена в суровом казахстанском климате всходов не дали.

А климат в те годы действительно был суровым. История приватизации в Казахстане, которую мы отражаем лишь скупыми мазками, еще ждет своего летописца. Впрочем, в какое-то оправдание тогдашних управленцев можно сказать, что это объективно был период “дикого капитализма” - стадии, которую неизбежно проходит любое общество. Это сейчас появились биржи, “голубые фишки” и прочие атрибуты цивилизованного бизнеса, а тогда...

Распределение собственности, как и во всем мире, сопровождалось беспощадным “кидаловом” и кровавыми разборками, возможно, не столь заметными для обывателей, но оттого не менее ожесточенными. Чего стоит только история с приватизацией флагмана отечественной индустрии - Кармета, который передавали из рук в руки трижды (одни из них были Бутины), и в последний раз отдали индийцам, что называется, чистым, без долгов.

А накануне приватизации генерального директора Кармета Александра Свичинского, преемника Сосковца на этом посту - и есть мнение, что преемник был как специалист посильнее предшественника - попросту расстреляли возле заводской проходной. Убили, как полагают, за то, что начал расследовать сомнительные схемы сбыта продукции, бытовавшие на комбинате прежде, и сведущие люди убеждены, что настоящих его убийц - вопреки запущенной официальной информации - не поймали.

Или вспомнить войну между Trans World Group, за которой на самом деле стояли братья Черные, и Евразийской группой во главе с г-ном Машкевичем - войну, в которой можно проследить историю приватизации чуть ли не всей казахстанской горнодобывающей и обрабатывающей промышленности. Машкевич в конце концов победил, но разве забудешь фигуру колоритного руководителя Соколовско-Сарбайского горнообогатительного объединения Михаила Баженова, любителя охоты с вертолета, вместо волков подбивавшего бензовозы?Или историю с неудавшимся покушением на одного из топ-менеджеров империи Машкевича Алмаза Ибрагимова?

Подобных примеров можно привести множество. В то же время мы далеки от того, чтобы обелять или очернять кого-то из членов того Кабинета. Ведь они были детьми своего времени, продуктом эпохи, не хуже и не лучше других тогдашних деятелей. Просто волею судеб оказались на переднем плане и потому “вкусили” (во всех отношениях) более остальных.

Так или иначе, но в итоге к концу премьерства Кажегельдина многие социальные и экономические проблемы в стране так и не были решены. Коррупция достигла невиданных доселе масштабов. Столь же огромной стала пропасть между богатыми и бедными. Экономика, вопреки надеждам на “прогрессивную” команду Кажегельдина, из кризиса так и не вышла.

А впереди были еще большие испытания: разразившийся в1998 году мировой финансовый кризис и как следствие падение цен на нефть. Ситуация начнет улучшаться только в 1999-2000 годах, но об этом - в свое время.

Иных уж нет, а те далече. Остальные на виду

Но в одном случае тот Кабинет следует помянуть добрым словом. Именно тогда в центральную исполнительную власть пришли многие профессионалы, которые и по сей день служат народу и президенту, ставшие живыми символами долголетия во власти, без которых и сегодня невозможно представить политическую элиту Казахстана. Ахметжан Есимов, Сарыбай Калмурзаев, Касымжомарт Токаев, Александр Павлов, Каирбек Сулейменов, Виктор Храпунов, Владимир Школьник... Как сложилась судьба этого отнюдь не потерянного поколения высших государственных чиновников?

Самую представительную группу составляют те, кто министерский портфель сменил на хозяйственную сумку областного или городского головы. Иные из них уже успели совершить обратный путь, вернувшись из глубинки в университетские центры, а те далече.

Виктор Храпунов, сменивший в марте 1995 года министра энергетики и угольной промышленности Владимира Кармакова, затем стал акимом Алматы, пребывает на этой видной и почетной должности и по сей день.

Не изменяет родным местам и бывший заместитель, а потом первый зам. премьер-министра Виталий Метте. Поработав после выхода из правительства в 1996-м немного в бизнесе - вице-президентом компании Ivedon International Ltd., он с марта 1997-го возглавил Семипалатинскую область, а с апреля, после упразднения последней, - Восточно-Казахстанскую. (Кстати, это был первый и последний случай в казахстанской истории, когда у премьера оказались сразу два первых заместителя: кроме Виталия Метте, на этой должности пребывал Нигматжан Исингарин).

Умирзак Шукеев, приняв в ноябре 1995 года эстафетный портфель министра экономики у Тлеубердина, затем отправился поднимать нивы Костанайской области. Что до самого Алтая Тлеубердина - до 1998-го он был советником президента: в 1998-99-м и с 2000-го по сей день - руководитель канцелярии премьер-министра; в перерыве же, в 1999-2000 годах, - председатель Агентства РК по регулированию естественных монополий, защите конкуренции и поддержке малого бизнеса.

Расстались с креслами областных воевод Серикбек Даукеев и Сарыбай Калмурзаев. Первый, переживший три переименования возглавлявшегося им министерства (геологии и охраны недр - 1993-1997, экологии и природных ресурсов - 1997-1999, природных ресурсов и охраны окружающей среды - 1999-2000 гг.), затем возглавил заповедную Атыраускую область, но в апреле этого года горный инженер-геофизик, доктор наук и академик Серикбек Даукеев вернулся к ученым занятиям, став президентом Национальной академии наук.

Вернулся было на круги своя и Сарыбай Калмурзаев, после годичной командировки в 1998 году акимом в Жамбылскую область, опять, как и в 1997-м, возглавив администрацию президента, но недавно его на этом посту сменил другой верный соратник президента - Нуртай Абыкаев. Кстати, в провинции Калмурзаев тогда сел в кресло Амалбека Тшанова, бывшего строительного министра, а затем, с 1995-го по январь 1998-го - акима Жамбылской области. Впрочем, сегодня прежний областной глава вполне процветает, с тех пор как в 1999 году был избран в мажилис парламента РК.

И, наконец, печальный пример перемещения из центра на периферию представляет собой судьба Галымжана Жакиянова. С марта по октябрь 1997 года он председательствовал в Агентстве РК по контролю за стратегическими ресурсами (которое злые языки называли не иначе как агентство по контролю за Кажегельдиным), после чего возглавлял Павлодарскую область. До известных событий прошлой осени, когда он переместился туда, куда его переместили.

Да, многое в стране меняется, но, кажется, это никак не относится к Каирбеку Сулейменову, и сегодня, как и в октябре 1995 года, руководящему МВД. А равно к Владимиру Школьнику, который стал министром (науки и новых технологий) еще в августе 1994 года, то есть при Терещенко, и остается министром (энергетики и минеральных ресурсов) в 2002-м, то есть при Тасмагамбетове. Про таких говорят - живая легенда, кстати, к этой категории можно отнести и Касымжомарта Токаева, возглавляющего МИД с октября 1994-го, за исключением премьерства в 1999-2001 годах.
К старожилам, безусловно, относятся и Александр Павлов с Ахметжаном Есимовым. Сегодня они оба опять в правительстве: Павлов - первый вице-премьер, Есимов - просто вице и министр сельского хозяйства одновременно. И тот, и другой побывали заместителями премьера в предыдущих кабинетах, а последний даже исполнял обязанности премьера в сентябре 1997-го. И все-таки рамками правительства их карьеры не ограничились.

Александр Павлов 2001 год, до прихода в Кабинет Тасмагамбетова, поработал вице-президентом корпорации “Казахмыс”. К слову, в бизнес из Кабинета Кажегельдина ушли и некоторые другие чиновники. Например, Гарри Штойк, министр промышленности и торговли - с декабря 1996 года президент АО “Казцинк”, а с января 1999 года - член совета директоров.
Или Нурлан Балгимбаев, сменивший на посту премьера Акежана Кажегельдина, а затем до февраля нынешнего года возглавлявший национальную нефтяную компанию “Казахойл”. Сегодня он претворяет свои намерения по созданию собственной нефтяной компании, для чего, по некоторым сведениям, присматривает месторождения в Актюбинской и Кызылординской областях.

Упомянутый выше Ахметжан Есимов, в отличие от них, в бизнес не уходил, а если и “отлучался” из правительства, как в 1998-2001 годах, то на дипломатическую службу - послом в Королевство Бельгия. С дипломатической миссией отбыли из правительства также Жаныбек Карибжанов - в Китай, “молодой ветеран” Алтынбек Сарсенбаев - в Россию, Бырганым Айтимова - в Израиль. Недавно она поменяла резиденцию, переехав из Тель-Авива в Рим.

Виктор Соболев и Серик Алигужинов увлеклись интеграционными процессами на постсоветском пространстве: первый возглавляет теперь один из комитетов секретариата Евразийского экономического сообщества, второй заместительствует в другом комитете ЕЭС.
Пожалуй, следует также отметить Петра Своика - аналитика-оппозиционера, лидера партии “Азамат”, а равно единственного руководителя почившего в бозе ГСК Жармахана Туякбая, ныне председателя мажилиса парламента, то есть третьего человека по иерархии в стране.

В 2000 году умер Нагашбай Шайкенов, бывший министр юстиции и идеолог правовой и судейской реформ, на тот момент ректор Казахской государственной юридической академии. Чуть ранее скончался после инсульта, случившегося на отдыхе в Турции, и Сыздык Абишев, в обозреваемый нами период управляющий делами Кабмина, а затем генеральный консул в Германии до тех пор, пока не вышел на пенсию.
Иные - доживают...