Йо, мой Йо, или “Е-мое!” в самом центре Вашингтона

Гульнара Нугман

“Е-мое!” - только и осталось растерянно воскликнуть мне, оказавшись среди моря желаний и возможностей увидеть, услышать, потрогать все, пообщаться со всеми. Даже сдержанная, респектабельная “Вашингтон пост” не поскупилась на слова: “Никогда еще не видел Вашингтон такого скопления культур на одном пятачке земли”. А госсекретарь США Колин Пауэлл не упустил представившуюся возможность подтрунить над другой ветвью власти: “Такого горлового пения я не слышал нигде. Разве что во время дебатов в конгрессе”.

Пятачок земли протянулся от Капитолия до монумента первого президента США Джорджа Вашингтона. Именно на нем проходил Смитсонианский фестиваль народов мира, который проводится каждое лето уже в 36-й раз. Обычно на фестивале бывают представлены 3-4 страны, не связанные как-то между собой. Но в этом году впервые за все время своего существования фестиваль был тематическим. Его участниками стали народы и страны, по которым проходил Великий Шелковый путь.
В течение 10 дней - с 26 июня по 7 июля - древний торговый путь из Азии в Европу пролегал по центру Вашингтона, где бок о бок расположились японские ворота Нара, китайская пагода, юрта тюркских кочевников, самаркандский базар, кашгарская чайхана, стамбульская мечеть и венецианская площадь Святого Марка. Здесь собрались 400 музыкантов, художников, танцоров, актеров, народных умельцев, кулинаров из 23 стран.

Несмотря на 35-градусную жару на фестивале побывал миллион (!) посетителей. Впрочем, жара была как по заказу - американцы кожей ощущали азиатский климат. В одном шатре демонстрировали свое искусство стеклодувы из Венеции, в другом - расписывали керамику китайцы, в третьем - японские мастера показывали многовековую традицию изготовления бумаги. Тибетские женщины ткали ковры, а индусы забавляли публику своими фокусами.

Еще дальше можно было увидеть всю технологию изготовления шелка - от кокона тутового шелкопряда до готовой материи. Кстати, я тоже попробовала расплести такой кокон, и в награду мне подарили пару коконов. Когда-то за попытки вывезти их из Китая люди расплачивались своей головой!

Возле казахской юрты яблоку негде упасть, все норовят протиснуться в узкую низкую дверь. “А из чего это сделано? А сколько нужно верблюдов, чтобы перевезти юрту с места на место? А вы до сих пор живете в таких палатках?” Рядом с юртой проходит айтыс. Из Казахстана приехали 16 музыкантов: кюйши, акыны из Кызылорды и Алматы, а также фольк-рок-группа “Роксонаки”. К сведению: всех участников фестиваля отбирали сами американцы, и здесь подошло время рассказать и об организаторах мероприятия. Тем более что главным среди них - арт-директором - был мой кумир американский виолончелист китайского происхождения Йо-Йо Ма.

Мистер Ма известен всему миру. В США его знает и стар и млад. Да как же иначе, если его творческие достижения отмечены 14-ю премиями “Грэмми” (музыкальный “Оскар”). Его соло на виолончели звучало и завораживало в фильмах “7 лет в Тибете” и “Крадущийся тигр, притаившийся дракон”. Последний фильм в 2001 году получил несколько “Оскаров”, в том числе за лучшую музыку.

Ма - самый признанный виолончелист нового поколения. Я была несказанно рада, увидев его “живьем” на церемонии открытия Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити, и насладилась его же исполнением вдвоем со Стингом песни Fragile. Поражаюсь его смелости и творческой фантазии. Вы когда-нибудь слушали Баха в мультимедийном исполнении? Если нет, то посмотрите фильм “Вдохновленный Бахом”, где музыкант комбинирует свое соло на виолончели с танцем на льду, японским театром Кабуки и с трехмерной компьютерной графикой.

Цель его последнего проекта - объединить музыкальное наследие народов Шелкового пути от Японии до Италии и преподнести его в современной форме. В течение четырех лет собирал Йо-Йо Ма лучших музыкантов из стран следования древних торговых караванов. Бесконечное прослушивание друг друга, генерирование и отбор новых, интересных идей, эксперименты, пробы, репетиции. В результате - новый альбом и фестиваль в Вашингтоне.

Казахстанской группе “Роксонаки” на фестивале выпал большой успех. По-моему, народу было больше только на концертах самого Ма. Аплодисменты вновь и вновь вызывали наших музыкантов на сцену. Все компакт-диски, что привезли с собой ребята, были раскуплены уже на второй день. Многие записывались в очередь на следующий выпуск. Сам же маэстро, слушая выступления “Роксонаков” за кулисами, не раз восклицал: “Wonderful, wonderful!”, что означает “Чудесно, чудесно!”. Тут же возникла идея сыграть дуэтом с лидером и композитором группы Едилем Хусаиновым что-нибудь из репертуара “Роксонаков”. Йо-Йо Ма выбрал “Я вспомнил ее”, где его виолончель зазвучала вместе с древним казахским сыбызта. Публика аплодировала стоя, а наши ребята подарили ему на память кыл-кобыз.

В общении маэстро очень прост. Моя знакомая Кимберли Минсон несколько лет назад работала вместе с ним в Бостонском симфоническом оркестре. “Редко кто из исполнителей мирового класса может так же запросто перезнакомиться с музыкантами на репетиции и “потрещать” с нами же в перерывах. Они обычно поворачиваются к нам только для того, чтобы сказать: “Играйте потише - из-за вас меня не слышно”. Такого Йо-Йо Ма никогда не позволял”. Когда же я за кулисами подошла к нему и предложила рассказать о нем и его творчестве казахстанским читателям, он замахал руками: “Что ты, что ты, не обо мне надо писать. Вот Марк Сютер, - и Ма потянул меня за руки к музыканту, стоявшему в стороне: - Он несколько лет ездил по Ближнему Востоку, учился играть на древнем ударном инструменте тамбурине. А в августе он женится на казашке из Алматы - она играет в Нью-Йоркском филармоническом оркестре. Вот о нем и напиши”.

А еще он показал мне свою гордость - гипервиолончель. Она была изготовлена целой командой электронщиков и дизайнеров специально для него. Это электронное чудо современной техники превращает игру виолончелиста в диалог солиста и машины-оркестра в виде нескольких компьютеров. Оно создает поистине безграничные возможности для творческого поиска, и мистер Ма рад этому как дитя. Тем более что, воткнув наушники в инструмент, можно часами заниматься, никому не мешая.

Напоследок я, конечно, не могла не спросить о возможности его приезда с концертами в Казахстан. И он шепнул мне о своем намерении следующей весной проехаться с гастролями по странам Центральной Азии. “Но тсс!.. Это по секрету, только между нами”, - улыбнулся виолончелист. Что ж, до встречи в Алматы, маэстро!