ПЯТЬ ВЕРСИЙ - ПРАВДА ОДНА
Ольга МАЛАХОВА
Cпустя два месяца после трагедии на Байконуре российская и казахстанская комиссии по ее расследованию не пришли к единому окончательному выводу о причинах аварии. Но до истины докопаться все равно придется. И для того, чтобы подобное не повторилось снова, и для подсчета компенсации ущерба, нанесенного Казахстану
Разрушение монтажно-испытательного комплекса произошло в воскресенье, 12 мая. Внушительное здание площадью двести на триста метров высотой восемьдесят метров считалось надежным, как, впрочем, другие подобные объекты, строившиеся в советские времена для военных и космических нужд. И вдруг без всякой видимой причины почти половина верхнего покрытия рушится, погребая под собой семерых казахстанцев, работавших на крыше.
Забегая вперед, напомним, что тело восьмого члена ремонтной бригады российскими спасателями так и не было найдено. Есть предположение, что гражданина Беларуси, значившегося в списках бригады, не было вовсе, возможно, это была “мертвая душа” для увеличения зарплаты.
Почти сразу стало понятно, что гибель рабочих произошла из-за нарушения техники безопасности. Казахстанцы были привлечены к работам без заключения трудовых договоров, оплата производилась ежедневно за выполненный объем без оформления финансовых документов. Прокуратура России завела уголовное дело по статье 216 часть 2 Уголовного кодекса РФ (нарушение правил безопасности при проведении строительных работ, повлекшее гибель людей). В тот же день вечером от сердечного приступа скончался заместитель главного инженера СбИК самарского завода “Прогресс” Александр Костышев, ответственный за соблюдение правил безопасности ремонтной бригады.
И прибывших сразу на космодром казахстанских полицейских, и позже приехавших представителей ФСБ и КНБ интересовало в первую очередь, не был ли взрыв террористическим актом. Сразу стало ясно, что нет. Да и взрыва не было, как сообщил после первого же изучения обстоятельств аварии министр промышленности, науки и технологий России Илья Клебанов.
В том, что был взрыв, сомневался и казахстанский ученый Марат Шимырбаев, вошедший чуть позже в состав казахстанской комиссии. Ученый, много лет занимающийся теорией упругости, пластичности и сопротивления материалов, уже через три дня после случившегося высказал журналисту “НП” свою версию (“У Байконура съехала крыша”, 17 мая с.г.). Он считает, что причиной обрушения крыши могла стать установленная два года назад башня-антенна сотовой связи высотой в шестьдесят метров. Несмотря на свою легкость, она раскачивала здание, которое по проекту изначально не было предназначено для установки такой высокой башни.
После изучения ситуации на месте и тщательных аэродинамических и других расчетов профессор убедился в правильности своих предположений. Возможно, это подтверждается и тем, что, как выяснилось из опроса свидетелей, ощутимая вибрация кровли была замечена еще 10 мая.
Хотя в число пяти официально признанных и отрабатываемых комиссиями версий причин трагедии было включено и “появление избыточного давления за счет разрушения баков окислителя и горючего ракетоносителя “Энергия”, ученый считает, что даже одновременным взрывом от избыточного давления воздуха в обоих баках “Энергии” не могла быть разрушена кровля здания.
Российской правительственной комиссией рассматривалась также как одна из возможных причин перегрузка конструкций кровли за счет увлажнения утеплителя и перенасыщения влагой керамзита кровли и за счет поднятия на крышу большого количества кровельных материалов для ремонта. Предполагалось также, что виной трагедии стало изготовление металлических ферм из марок стали с заниженной по отношению к проекту прочностью. Возможной причиной, по мнению членов комиссии, могли стать износ и старение несущих элементов кровли. Марат Шимырбаев исключил все версии, кроме четвертой, о влиянии мачтовой стойки антенны сотовой связи, установленной россиянами.
Даже если предположить, говорит он, что внешняя вертикальная нагрузка, которая не может вырасти скачкообразно, в силу стечения каких-то роковых обстоятельств, оказалась бы в какой-то момент больше расчетной, то сперва должен был произойти лишь местный прогиб в виде ямы на крыше, при котором ни одна ферма или плита не обрушились бы. А само обрушение кровли произошло бы после этого спустя длительное время.
Наиболее вероятной выглядит версия о влиянии антенны. Чтобы ее подтвердить, необходимо произвести дополнительные расчеты, для чего нужно получить от российской стороны полный комплект технической документации, дополнительно осмотреть место и образцы элементов конструкций, упавших внутрь здания. Это возможно только после завершения разбора завалов специалистами МЧС.
Кстати, правительственное задание ученому приходится выполнять в довольно-таки затруднительных условиях: его должность вице-президента ЗАО “Аэлита” после прихода в СП нового президента вдруг сокращается, и он лишается средств связи и компьютера. Помешать продолжению работы это не может, но выглядит, мягко говоря, странно.
Сейчас на монтажно-испытательном комплексе выделено помещение для представителей нашей страны. Дежурные ежедневно отслеживают и фиксируют ход работ. Все это понадобится при определении суммы ущерба. Кроме того что пострадало само сооружение и технические системы и оборудование ракеты-носителя “Энергия” и орбитальной станции “Буран”, в здании оказались разрушенными четырнадцать единиц модульных частей ракеты-носителя “Энергия”, принадлежащих казахстанско-российскому инновационному совместному предприятию “Аэлита”. Все это может вылиться в сумму около пятисот миллионов долларов.
До сих пор окончательно не решен вопрос с выплатой долгосрочных компенсаций родным погибших. Семья Аяповых похоронила троих сыновей, сорокалетний Сердали Есенов имел пятерых детей. В день трагедии у самого младшего - рабочего Каната Асанова - родилась дочь, но он ее уже не увидел. Руководство СбИК завода “Прогресс” выплатило каждой семье около ста девяносто тысяч тенге). Министр Владимир Школьник считает, что долговременные выплаты должны производиться по законам Казахстана, так как материальная ответственность работодателя по возмещению вреда семьям погибших значительно выше, чем по российскому законодательству (у нас десять годовых зарплат, в России - пять).
Вина российской стороны вряд ли будет оспариваться. Любые работы по изменению, реконструкции здания должны быть согласованы с арендодателем, то есть Казахстаном. Председатель правительственной комиссии республики Владимир Школьник предлагает продлить работу комиссии до 31 августа и создать рабочую группу для стоимостной оценки ущерба.
|
|
|
|
