Земля не должна делить людей на богатых и бедных

Шамиль Мамилов, доктор биологических наук:

Земля - это истинная мера суверенитета и возможность сохранения достоинства нации. Если мы искренне чтим память предков, если мы помним ветеранов Великой Отечественной войны, всех тех, кто сберег благодатную землю в границах, признаваемых мировым сообществом, то и мы должны оставить потомкам не распроданную, не разграбленную, не загаженную землю.

Затихшие было споры вокруг земельного законодательства разгораются с новой силой. Неизбежность таких дискуссий очевидна, поскольку закон “О земле” - основополагающий. От него зависит весь свод законов и жизненного уклада общества. Обращает внимание настойчивость, суета, поспешность, с которой протаскивается идея продажи земли. Торопят закон о продаже те, у кого много денег, и это не могли не заметить в обществе. Вспомним поспешность приватизации объектов промышленности, купоны, пики, ваучеры. Тогда говорили: вот появится хозяин, заработает производство, потекут дивиденды, улучшится жизнь. Появилось много хозяев, и своих и чужих, дивидендов нет, армия безработных растет, идут нескончаемые тяжбы по переделу собственности.

Как можно землю приравнять к имуществу?! Да, земля имеет цену, и люди склонны все оценивать. Но не все оценивается для купли или продажи. Какую цену заплатил бы и уже платит многострадальный курдский народ за то, чтобы иметь свою землю, свою Родину? Земля - это истинная мера суверенитета и возможность сохранения достоинства нации. Если мы искренне чтим память предков, если мы помним ветеранов Великой Отечественной войны, всех тех, кто сберег благодатную землю в границах, признаваемых мировым сообществом, то и мы должны оставить потомкам не распроданную, не разграбленную, не загаженную землю.

В обществе, в СМИ усиленно пропагандируется блеф, что земля расцветет, станет богаче, плодородней, как только перейдет в частные руки. Бразилия - страна с ярко выраженной частной собственностью на землю. Недавно проведенное здесь социсследование показало, что крестьяне из традиционных сельских общин стали наниматься на контрактные работы к крупным землевладельцам. Они расчищают земли под будущие пастбища в амазонских лесах. Для них и их семей это единственная возможность выжить. Контрактные рабочие не имеют социальных гарантий, медицинского обслуживания. Условия их работы крайне опасны. Туберкулез и другие инфекционные болезни широко распространены. Полная зависимость работника от работодателя в конечном счете ведет к социальному отторжению. Термин “белое рабство”, используемый в Бразилии, отличается только тем, что это рабство на родной земле.

Приватизация земель, которые считались общественными, коммунальными, ведет к земельным конфликтам. Местное население изгоняется с них. Земли небольших крестьянских хозяйств экспроприируются. Это постоянный источник нестабильности. Конфликты, сопротивление принимают форму выступлений местных объединений или форму мощных социальных действий, таких, как “Движение безземельных крестьян”.

Другие примеры - Голландия и Израиль - государства с высоким уровнем социально-экономического положения, науки, культуры, образования. Несмотря на то, что это капиталистические страны, здесь частная собственность не возводится в абсолют. Напротив, неодолимо стремление к коллективному владению. Голландия сходна с Казахстаном лишь в одном, в численности населения (15,3 миллиона), однако земли здесь в 65 раз меньше, чем в Казахстане. В расчете на одного жителя приходится всего 0,14 гектара сельхозугодий, а самообеспеченность продуктами питания составляет: говядина - 140 процентов, свинина - 240, мясо птицы - 230, яйца - 340, масло - 250, картофель - 145 и т.д.

Основа сельхозпроизводства - животноводство, на долю которого приходится 66 процентов продукции. При таком высокопродуктивном сельском хозяйстве естественна резко выраженная экспортная направленность. Голландия - третий в мире экспортер сельхозпродукции после США и Франции.

В Израиле тоже нет частной собственности и продажи земли. Только за счет вовлечения в сельхозоборот 180 тысяч гектаров земли израильтяне в шесть раз увеличили поголовье крупного рогатого скота, более чем в семь раз - поголовье овец, более чем в 10 раз - численность птиц. Надо отметить, что земля, в которую государство Израиль вдохнуло жизнь, значительно меньше той территории, которую мы сделали безжизненной только в одном Прикаспийском регионе, залив ее нефтью и буровым шламом.

Если мы хотим вернуть полнокровную жизнь в аул, оживить сельское хозяйство, сохранить окружающую природную среду, то сельхозземли не должны продаваться, покупаться, облагаться налогом, как другие рыночные товары. Налог на землю - один из главных источников давления на фермера и часто непреодолимое препятствие для того, кто хотел бы возделывать ее. Это самообман, иллюзия, что хозяин тот, кто купил землю, а тот, кому она дарована Богом или государством, по праву рождения на этой земле, не есть хозяин. На наших глазах происходит отторжение истинного хозяина казахстанской земли. Обидно и горько видеть, как дети потомственных хлеборобов, чабанов торгуют американскими окорочками, турецким маслом, аргентинскими яблоками на родной земле.

Несмотря на то, что мы упорно цепляемся за идеи о правах собственности на землю, наше понимание окружающего мира созрело весьма значительно. С развитием экологии, с успехами в различных разделах этой науки мы знаем о земле гораздо больше, чем когда-либо за всю историю взаимоотношений человека с землей. Наши нормы прав частной собственности на землю включают очень мало этих экономических знаний. Недостатки лежат не в деталях, они задевают самые глубокие корни.

Закон о земле допускает, что люди могут чертить линии на земле, разделяя ее по своему усмотрению. Для некоторых целей линии между землевладениями или политическими решениями имеют смысл. Однако во многих случаях легко видеть, что они пагубны. Природа не видит наших линий. Мигрирующие животные не остановятся на наших искусственных границах землевладений.

Закон о собственности еще не осознал главный принцип экологии, что в природе все взаимосвязано. Что касается нашей культуры, то закон придает слишком много веса рыночному значению земли, абсолютизируя его, как если бы здоровье и болезнь земли были просто делом дебета и кредита в банковском счете. Как будто банковский счет гарантирует пищу и кров животным, в течение тысячелетий обитавшим на этой земле, но вынужденным покинуть ее или погибнуть в результате более прибыльного землепользования.

Если мы хотим прогресса в восстановлении здоровья земли, мы должны оживить наши чувства сообщества, союза, всегда понимая ясно, что земля - самая существенная и неотъемлемая часть этого сообщества. Поскольку мы - люди, нам необходимо вспомнить то, что мы когда-то знали инстинктивно и только недавно забыли. Мы социальные существа, часть природного сообщества, связанные с прошлым и будущим поколениями, и наше благополучие зависит от всего этого вместе взятого.

Так что воспеваемые многими рыночные механизмы частной собственности, индивидуализма и конкуренции уже давно уступают место идеям сообщества, союза, того, к чему мы были гораздо ближе, но от чего решили отказаться в погоне за “цивилизованностью”. Американцы начинают понимать главное - земля должна объединять.

Сможет ли когда-нибудь земельное законодательство объединить народ Казахстана? Закон, в котором земля приравнена к имуществу и становится объектом дележа, приведет к окончательному разделению казахстанцев по имущественному признаку.