Где сенсация?

Жанна АЛЬЖАНОВА

Путь театрального критика, впрочем, как и любого творческого энтузиаста, достаточно тернист. Представители этой малочисленной когорты театралов обречены сегодня на автономное существование, добывая кусок хлеба перманентными творческими поисками. Немногим раньше аккумулировать и продвигать интеллектуальный продукт критиков пытался Союз театральных деятелей республики. Сие удовольствие продлилось, к сожалению, недолго. Не всегда приветлив и Союз писателей.

Поэтому театральный критик нового поколения, коих в стране считанное количество, - это человек, выполняющий скорее свой патриотический долг перед театром. Он не состоит в штате и не получает за свои “вердикты” заработную плату. Почему их мало? Не потому, что в республике нет дипломированных специалистов-театроведов. Проблема в том, что не все пишут, выступают, занимаются вопросами современного театра и драматургии. Их просто не видно и не слышно.
Аширбек Сыгай, заслуженный деятель искусств, профессор - один из ярчайших представителей вышеуказанной профессии. Активный участник всевозможных театральных фестивалей и постоянный гость спектаклей. К нему прислушиваются режиссеры и актеры, оценивая тем самым труд талантливого театрального критика по достоинству.
- Каждый выходящий на сцену артист абсолютно уверен в правильности своих действий. И это верно в принципе. И вдруг я нахожу в его игре какие-то явные недостатки, потому что следую своему призванию. Это - долг, профессиональная обязанность. И не критика ради критики. И даже не критиканство, задающееся целью непременно унизить коллектив или определенного творческого человека.

Театральная критика является сегодня неотъемлемой частью всего театра. Без нее нельзя представить тенденцию театрального искусства, его развитие и эволюцию. Между театроведением и театральной критикой, на мой взгляд, есть очень существенная разница. Если первому отводится роль заниматься архивными делами, историей театра, то критика - это повседневный процесс работы, оперативность, искренность и художественность.

- Творения критика непременно должны быть читабельными?

- Конечно. Зачастую мы хотим сделать театральные мысли научными, и я против этого. Все это нечитабельно, неинтересно и скучно. Театральная критика должна быть живой и динамичной, чтобы задеть читателя за живое. Как полноценное художественное произведение, в котором гармонично сочетаются лирика, драма и романтика, но в рамках реальности. Это целая наука, предполагающая постоянный поиск новизны, исследующая творческий путь актеров, режиссеров, художников театра. Это жизнь вместе с театром.

- Но штатной единицы в театрах вашему брату, как известно, не отводится?

- Нет. В основном театральные критики зарабатывают вольным трудом, основанным на энтузиазме. Критик - не оппонент театра. Он - тот теоретик, который все обосновывает, анализирует, делает выводы, дает разъяснения. То есть помогает читателю понять суть того или иного произведения, будь это проза или поэзия, спектакль или драматургический материал. Я тоже из того состава, откуда выходят режиссеры и актеры, окончил театральный вуз, постоянно посещаю спектакли. Это наше общее дело, моя профессия обязывает меня замечать те моменты, которые не учел коллектив.

- Как становятся критиками?

- Думаю, что это от Бога. Необходимо многое увидеть, прочесть, сопоставить. Смотреть на мир иными глазами, не как простые смертные. Я не возвышаю роли представителей своей профессии. Это мое реальное восприятие вещей.

- Ваш “критический” взгляд на деятельность зарубежных театров. Как известно, вы объездили порядка 15 стран мира?

- Признаюсь, в какую бы страну я ни приезжал, по вечерам в обязательном порядке шел в местные театры. Мое таинственное знакомство со страной начиналось именно с театра. Через него я определял уровень сознания той или иной нации. В Германии, скажем, преобладает холодный, философский стиль театрального искусства. Для меня это не всегда подарок, поскольку многие моменты я воспринимаю тяжеловато. Их комедии намного отличаются от наших. Казахские комедии, скажем, абсолютно не воспринимаются в Германии или Франции. Тоже можно сказать и о классике: Фридрих Шиллер, Вильям Шекспир, Лопе де Вега, - которая везде играется по-разному. Понятное дело: актерский менталитет, культура, традиции...Наш народ эмоциональный, доверчивый и открытый. У них - Европа, крепость какая-то, граница. И восприятие, естественно, разное. Им не хватает наших эмоций, нам, возможно, обширного диапазона мыслей...

- Как вы оцениваете состояние современного театра, повальное отклонение от традиционного академического стиля?

- Все необходимо воспринимать по духу времени. Нельзя ругать ни режиссера, ни коллектив театра. Лично я всегда стараюсь понять: что хочет театр? И тогда все постепенно разрешается. В искусстве нет ничего жесткого и принципиального. Пробовать необходимо все.

Эксперимент мне нравится, потому что это поиск иных, новых путей. Мы иногда ругаем некоторых театральных мыслителей. В театрах сокрушаются: “Вот требуют, чтобы мы по Станиславскому ставили!” Но ведь сам Станиславский когда-то говорил: “Мои труды - это основа для ваших дальнейших действий, и это не догма”. Ради Бога, ставь, как хочешь, хоть вверх ногами, но чтобы зритель шел на спектакль. Возьмем, к примеру, “Отелло”. Великое творение Шекспира можно поставить как комедию. Смешно ради носового платочка сыграть громадную кровавую трагедию и убивать друг друга. Все это решает талант режиссера. Минус в том, что многие режиссеры экспериментируют сейчас несвоевременно. Не всегда находят материал, над которым можно экспериментировать. Используют Чехова, Ауэзова...Но ведь есть эпоха, стиль автора. Трагедия “Карагоз” написана в 1926 году. Спустя столько лет режиссер должен в первую очередь думать, как разъяснить ее сегодняшнему зрителю. А он экспериментирует. Как хочешь, так и понимай. Так быть не должно. Можно превратить таким образом все в хаос. Просто экспериментировать нельзя. Лучше напиши новую пьесу сам. Зачем так небрежно трогать великих классиков?

- От подобной небрежности и страдает, вероятно, репертуар казахских театров?

- Казахский театр переживает сейчас тяжелые времена. Произошла смена поколений, старшие уходят: наши виднейшие драматурги Калтай Мухамеджанов, Оралхан Бокеев, Тахауи Ахтанов ушли из жизни. Это большая потеря для театра. На их место приходит молодежь, но малоопытная. Все-таки через опыт приходит успех. Смена поколений немного отяжелила наше движение вперед. Приток молодежи зрителями еще не признан. И это очень долгий процесс.

Где у нас сенсация, ошеломляющие образы? Где фурор, чтобы зритель ахнул? Хорошие пьесы в настоящее время просто не пишутся. Нет поддержки гонорарными средствами. А кто будет делать что-то просто так? Драматургию писать архисложно. За определенный промежуток времени необходимо создать мобильный характер, образ. В театре за час с лишним ты должен суметь передать то, что содержится, скажем, в 30 печатных страницах художественного произведения. Возможности здесь намного ограничены. Не зря М.Ауэзов назвал драматургию в свое время консервативным жанром.

- Что вы можете сказать о новых именах?

- Поиск продолжается и нельзя не отметить молодых, подающих надежды работников театра. Это - А.Оразбеков, режиссер, заслуженный деятель искусств (Карагандинский театр казахской драмы имени С.Сейфуллина), К.Касымов, режиссер Жамбылского областного театра, актеры Е.Билялов, Д.Акмолда, Н.Карабалина, Д.Жусуп, К.Тилеуова, Б.Кожа, Б.Турыс... Они по-своему воспринимают наше прошлое и настоящее.