Новозеландский гость

мира мустафина

Из-за тридевяти земель под названием Новая Зеландия к нам пожаловал Ховард Смит, один из легендарных заморских критиков.

Ховард - англичанин по происхождению. Долгое время жил и работал в Англии. Потом в один из туманных осенних дней решил навсегда покинуть Альбион. По причине прозы жизни. Развод. В семье “не клеилось”. Хотелось уехать далеко, да так, чтобы не возвращаться. Ткнул пальцем в карту, а под рукой - далекий остров, омываемый Тихим океаном, - Новая Зеландия. Вот такой он безоглядный, Ховард Смит.
Легендой он стал после ошеломляющих своей смелостью и “убийственных” наповал в прямом смысле слова рецензий на творчество звезд классической музыки. В его списке “критикуемых” и наши постсоветские музыканты Ростропович, Вишневская, Спиваков и неповторимый Ашкенази. Сам Ховард признается, что не любит, вернее, ненавидит слово “критика”. Он отдает предпочтение другому, более правильному, - обозрение. В любом случае он первый из западных музыкальных обозревателей, кто высоко оценил нашего соотечественника скрипача Марата Бисенгалиева.
Ховард похож на милого сказочного гнома. Смешной, доброжелательно-восторженный, живой, немножко книжный, очень наивный. Не верится, неужели это он, Ховард Смит? Некогда скандальный редактор одной из популярных в Англии газет “Йоркширпост”, обозреватель всемирно известных музыкальных журналов “Бибиси мьюзик” и String.

- Сколько по времени заняла дорога из Новой Зеландии в Казахстан?

- Три дня лету. Представляете, три дня жить в самолете, на землю ступаешь только в аэропортах. Я приехал к вам по частному приглашению Марата Бисенгалиева. И счастлив, что мой приезд совпал с однодневным туром Королевского филармонического оркестра Великобритании.

Сразу же задать Ховарду вопрос об уровне казахстанской культуры неловко как-то... Начинаю рассказывать о том, что узнала до интервью. Ховард сначала слушает с усилием, потом заинтересованнее и, наконец, начинает комментировать.

Нет, музыкальный критик - не призвание с детства. Да, так писали библиографы, и не раз, но на самом деле Ховард хотел стать великим пианистом или скрипачом...

- Что считаете в жизни главным?

- Профессионализм. Я всегда думаю, что самое главное - овладеть профессией. Возьмите мою - музыкальный обозреватель. В нашей профессии важно позитивное начало. Обругать, найти изъяны легко, главное - увидеть зерна надежды на лучшее. Вы понимаете, о чем я?

Основная задача - указать путь движения вперед. И зря, что в вашей стране, простите, имею в виду культуру, такое “легкое” отношение к сфере критики. Эту роль выполняют журналисты. Это не дело! Критик - это ведь профессионал в этой области, допустим, музыкальной, театральной, изобразительной. Критик движет культуру. И еще создает некий имидж, лицо музыканта, артиста, художника. На мой взгляд, дает профессиональную характеристику явлений.

Я был свидетелем, как освещали у вас гастроли оркестра из Великобритании. Журналисты - молодцы! Огромное внимание прессы. Был на пресс-конференции. Микрофонов сколько - двадцать насчитал. У нас самое большое - три. Но... не встретил ни одного обозревателя или критика, как хотите назовите. Статьи - восторг, овации, рукоплескания. Нет профессионального анализа выступления. Характеристика работы оркестра. Дирижера и Марата. Извините меня, но и великие ошибаются.

- Ховард, назовите одно из своих сильных эстетических впечатлений.

- Наверное, буду банальным. “Юдифь” Джорджоне.

- Вы знакомились в основном с классической музыкальной школой...

- Имел честь познакомиться с вашими музыкальными учебными заведениями, посещал концерты симфонической и фортепианной музыки, слушал Зураба Зурабашвили. С массовой песней знаком мельком. На презентации журнала.

- И какое впечатление?

- Нет своего лица, а точнее, песни.

- Что значит “своя песня”?

- Платье можно надеть с чужого плеча, песню - нет. Непонимание этого - беда вашей эстрады. Надо найти свое лицо. Вот Мирей Матье, скажем, пела свои песни и потому второй Мирей быть не может. Есть хуже, есть лучше, но такой, как она, - нет. Я ищу в песне искренность и безоглядность исполнителя. Я - за это, но в рамках таланта. И потом, это повторение западных образцов к чему приведет?

- Вы считаете, что нам надо нести свою песенную культуру?

- Безусловно. Ваши национальные песни под домбру стоят того, чтобы их пропагандировать. Быть может, рискнуть и перевести на французский, английский. Господи, что я предлагаю. Дело-то сложное: как я понял, содержание ваших песен более глубокое, чем у нас. Но этот шаг все же надо сделать: надо, чтоб не только слушали, но и понимали. Творить надо без оглядки и подражания!

Нельзя к массовой песне относиться так, второй сорт - это снобизм, ошибка. Массовая культура действительно массовая, подумал я. Если бы у вас был смелый музыкальный обозреватель, то вряд ли появились бы солисты или ансамбли, помышляющие сомнительно петь. На той презентации я чуть не оглох. Простите за прямоту. Скучно! Помните такое изречение: все жанры хороши, кроме скучного?

- А чем можно нам гордиться?

- Не можно, а нужно. Подготовкой музыкантов. Школа у вас великолепная. Я был поражен уровнем преподавания в колледже имени Байсеитовой. У ребенка есть индивидуальные часы. Преподаватель занимается 45 минут с одним учеником. Не слыханно! Теперь я точно знаю, почему лучшие педагоги по музыке - выходцы из бывшего Советского Союза. А программа обучения? Фантастика!

В первом классе дети пишут сложнейшие музыкальные диктанты, а у нас такое по зубам - в пятом классе, шестом. Цените! В Новой Зеландии, да и в Англии, обучение ребенка музыке - роскошь! У вас это практически бесплатно. В специальной школе для особо одаренных - государство финансирует, а в частной - 30 долларов. У меня возник вопрос: кто еще хорошо живет? Правда, я не учел ваш размер зарплаты, и все же...

- Что считаете профессиональным долгом?

- Рассказать об увиденном. В ближайший месяц буду писать о Казахстане. В Новой Зеландии и не знают, что есть такая страна. Начну свою статью с того, что жил в вашем городе, как в лесу!

- В лесу?

- В прямом смысле слова. Столько зелени! Деревья, парки, скверы. До гор рукой можно дотянуться. Почему вы не занимаетесь туризмом на международном уровне? Музеи, театры, концертные залы. И еще одно мое потрясение - оперный театр. Такое здание, сцена, акустика есть не во всех европейских странах. Кстати, удивлен, что у вас четыре симфонических оркестра. Причем государственных. Это говорит об уровне вашей классической школы. Скажу прямо - мировой! Гастролей бы вам, показать себя, доказать себе.

Конечно, это трудно - создавать имидж, но необходимо. Пока был у вас, договорился с журналом “Стринг” (США) - заметки музыкального обозревателя буду помещать там. Придумал название “Очарованный странник из казахской степи”. Поставил цель - написать имиджевую статью о национальной музыке казахов. Надо прорваться вашей культуре через стену высокомерия и чванства Запада. Вы уникальны! Не Европа и не Азия. Какой-то синтез, да еще необычный, колоритный.

- Значит, все дело в постановке вопроса - анализ обозревателя, а не сладкое интервью репортера?

- Правильно! Будущее СМИ за аналитикой, а события отойдут на второй план. Мне нравится аналитика, пропущенная через сердце профессионала. О музыке пишет музыковед, о театре - театровед, о картинах художников - искусствовед. Кстати, когда просматривал статьи журналистов о гастролях Марата, газет так пять, только в вашей газете не допущены ошибки в названиях музыкальных произведений, которые исполнялись на концерте.

- Спасибо! Чего вы больше всего страшитесь как обозреватель, журналист, репортер?

- Быть безразличным читателю. Страшно жить без перспективы развития.

- В чем для вас перспектива?

- Постичь музыку, точнее, природу музыки до конца. Научиться классически фотографировать, то есть как высококлассный профессионал. Ездить, ходить, дышать, смотреть, смеяться - о, сколько у меня перспектив! В мои-то 63 года!