На ковер в ООН

Ольга МАЛАХОВА

В июне правительственная делегация Казахстана отчитается перед Комитетом по правам ребенка ООН о выполнении Конвенции о правах ребенка. В Женеву повезут два доклада. Один - официальный, подготовленный государственными ведомствами, другой - альтернативный, или теневой, который готовили неправительственные организации. Между ними, как говорится, две большие разницы.

Еще в 1994 году наша страна ратифицировала эту конвенцию, и уже через два года должна была представить в комитет такой доклад. Но сделала это только в этом году. Одновременно с государственным докладом подготовлен и альтернативный, над ним работали неправительственные организации Казахстана. Рассматриваться официально он не будет, но члены комитета смогут познакомиться с его содержанием и сравнить с официальным.
Конечно, и в отчете государственных ведомств немало фактов, из которых ясно, что проблем в охране прав ребенка еще предостаточно. Но в целом факты и комментарии в двух докладах отличаются, как дети разных родителей. Государственные структуры в лице министерств образования, труда и социальной защиты местами выдают желаемое за действительное. А НПО рисуют картину детства в Казахстане изнутри, поскольку занимаются теми проблемами, которые не берет на себя государство.

Если официальный отчет начинается с утверждения о том, что с 1994 года, времени ратификации конвенции, права ребенка и матери улучшаются, для чего принимаются новые хорошие законы, то альтернативный, напротив, утверждает, что за последние годы социальная защита детей ухудшилась многократно. И именно законодательство во многих случаях, считает исполнительный директор Феминистской лиги Казахстана Юрий Зайцев, стало тому виной.

Впрочем, в некоторых случаях новые законы или постановления даже не принимались. Просто, например, перестали выплачивать пособия по уходу за детьми в начале девяностых годов и все. И только в апреле 1999 года ограничили отпуск с 3 лет до полутора с сохранением рабочего места. Порядок же выплаты снова не определили, поэтому пособия не выплачивались. По подсчетам лиги, за эти шесть лет, в течение которых без юридических оснований женщины не получали положенные им по закону пособия, родилось более полутора миллионов детей. Государство задолжало женщинам миллионы тенге, и если бы матери подали в суд, они имели бы шанс выиграть его.

В 1997 году государство решило, что не может больше помогать одиноким матерям и отменило им пособия. Между тем именно в эти годы число рожденных без отцов детей увеличилось. В 1996 году вне брака родилось 17,6 процента, в 1997-м - 21 и в 1998-м - 22 процента детей.

Но и в тех случаях, когда льготы сохранились, они мало что дают нуждающимся. Пособия на детей-инвалидов составляют всего четыре с половиной доллара в месяц. По-прежнему дети с врожденными или приобретенными патологиями не имеют равных прав со здоровыми, доступа к образованию и другим благам.

В десятки раз сократилось дошкольное образование. Если в 1991 году детские сады и ясли посещали 45 процентов детей, то в 1997 - 11 процентов. В 2001 году из полутора миллионов детей до семи лет дошкольные учреждения посещают 135 тысяч малышей. В Северо-Казахстанской области число детсадов сократилось с 973 до 51, в Акмолинской из 695 осталось 54. Интересно, что в здание одного такого закрытого детсада был вселен офис ЮНИСЕФ - организации, следящей за защитой прав ребенка.

За последние восемь лет число больничных коек для детей уменьшилось с 46 тысяч до 15 тысяч по республике. За пять лет количество врачей сократилось на десять тысяч. 1200 аулов осталось в те годы без фельдшерско-акушерской помощи. Правда, сейчас они восстанавливаются, но такими темпами (по 50 в год), что нужно не одно десятилетие, чтобы вернуть медицинскую помощь на селе хотя бы на уровень советских лет. Статистика отражает далеко не все реалии жизни. Известно, например, что в 1996 году около восьми тысяч детей родились не в роддомах, а дома в антисанитарных условиях.

Пособия на детей ВИЧ-инфицированных или больных СПИДом в 1999 году отменили совсем. Хотя всего в республике таких детей пятнадцать. Видимо, чиновники посчитали, что такая “значительная” экономия спасет бюджет.

Авторы альтернативного доклада констатируют, что в нашей республике до сих пор нет ювенальной юстиции, то есть правосудие для несовершеннолетних ничем не отличается от правосудия для взрослых. Отсюда, говорит директор Казахстанского бюро по правам человека Евгений Жовтис, огромное число подростков в местах лишения свободы. В нашей республике 1200 несовершеннолетних заключенных, тогда как во многих развитых странах их число колеблется от 5-10 до 20.

За восемь лет после ратификации Казахстаном конвенции никаких шагов к созданию ювенальной юстиции сделано не было. Лишь недавно было принято решение о проведении эксперимента по внедрению такой практики в одной области. После подведения итогов эксперимента, возможно, будут внесены некоторые изменения в законодательство.

А итогом рассмотрения наших докладов в ООН станут рекомендации, которые даст комитет казахстанскому правительству. В следующий раз в ООН придется рассказывать о том, как они выполняются. Неправительственные организации не питают больших иллюзий по поводу того, что ситуация сразу изменится. Но, может быть, о конвенции побольше узнают в министерствах образования, внутренних дел и других. Ведь, как выясняется, многие чиновники в государственных структурах не имеют о ней представления. Как, впрочем, и те, кого конвенция защищает.