Кондолиза Райс

Штефан Корнелиус,
Sueddeutsche Zeitung

За месяц до европейского турне президента Джорджа Буша Вашингтон озаботился критикой союзников в отношении внешнеполитической стратегии американского правительства. Советник президента США по национальной безопасности Кондолиза Райс, которая наряду с вице-президентом Диком Чейни оказывает самое сильное влияние на Буша, агитирует за политику США и старается смягчить ситуацию .

- Госпожа Райс, ваше правительство получило редкий опыт - Израиль пошел наперекор воле президента.
- Я не думаю, что США когда-нибудь полагали, что все будут следовать их воле. На Ближнем Востоке перед нами уже в течение десятилетий стоит одна и та же проблема - если бы ее можно было решить просто, мы бы давно уже это сделали. Президент, как и должно быть, напомнил о том, что имеется путь, ведущий к миру, что его основные вехи давно известны и что надо принимать жесткие решения.
- Почему ваше правительство так долго находилось в стороне от ближневосточной проблемы?
- Это не так. Ни в коем случае. Мы сегодня активизировались, потому что в течение прошедших месяцев заложили для этого фундамент. В конце 2000 года провалом закончился процесс в Кемп-Дэвиде, потом - переговоры в Табе. Председатель Арафат не захотел подписывать соглашение. Затем в Израиле к власти пришло новое правительство. Мы форсировали выполнение плана Тенета. Затем стороны - не без американского давления - приняли план Митчелла. Наконец, президент Буш объяснял, что должно существовать два государства - палестинское и израильское. И, конечно, мы сотрудничали с умеренными арабскими государствами.

- Теперь вы должны принять жесткое решение, как поступить с Арафатом. Признаете ли вы его партнером по переговорам, в частности, переговорам с президентом?

- Мы признаем его в качестве председателя Палестинской автономии. Но как политический деятель он проявляет себя не лучшим образом. У него было очень-очень хорошее соглашение, выторгованное премьер-министром Бараком у президента Клинтона. Арафат не смог заставить себя согласиться с этим документом. Однако политическая твердость такого рода не способствует уменьшению людских страданий. Важен путь к миру. Наконец, политический лидер должен был осудить террор и покончить с ним. Арафат этого сделать не смог. Поэтому мы и дальше будем оказывать на него давление.

- Почему вы надеетесь, что он на этот раз оправдает ваши ожидания?

- Мы ожидаем лишь, что он будет стараться. Ситуация, когда палестинские власти оказались впутанными в поставку вооружений из Ирана, абсурдна. Нельзя говорить, что Арафат якобы ничего не мог сделать. Он должен был контролировать положение вещей.

- Что именно думает президент о “незамедлительном” отводе израильских войск?

- Сначала израильтяне действовали в рамках самообороны. Они пытались разбить группы террористов, которые действовали против гражданского населения Израиля. Но потом израильский президент отчетливо дал понять, что он не видит партнеров для ведения мирных переговоров. Но армия не является решением проблемы для израильтян, так же, как и террор для палестинцев.

- Меж тем политизация конфликта достигла Европы и США. В Вашингтоне собираются многотысячные демонстрации в поддержку Израиля, в Европе - против Израиля, и нередко с антисемитским подтекстом.

- Это так, но мы должны справиться с любой формой нетерпимости этнического характера. В действительности по Европе и по нашей собственной стране прокатилась волна выступлений против евреев. Политики должны разъяснять недопустимость таких действий. Осквернение Торы и синагог напоминает о том времени, которое никогда не должно вернуться. Мы просим наших союзников, особенно наших европейских союзников, чтобы они не оставляли эти выходки безнаказанными.

- Какая связь существует между Ираком и Ближним Востоком?

- Ирак полностью в стороне. Мы имели проблемы с Ираком до 11 сентября, мы имеем проблемы и после 11 сентября. Ирак хочет обладать оружием массового поражения. Кое-что ему уже удалось. Режим Саддама Хусейна предпринимал неоднократные попытки создания ядерного оружия. А это может изменить стратегическое равновесие в регионе.

- Примете ли вы обещанные меры против Саддама, даже если он объявит о готовности к неограниченному контролю?

- Мы полагаем, что смена режима - это хорошее решение. Мир почувствует себя увереннее, если этого человека там не будет. Мы не можем поверить, что он окажется готов к широкомасштабной проверке. Но если и так, то для начала он должен будет принимать инспекторов без каких-либо условий, в любое время, в любом месте. Затем мы посмотрим. Он никогда не держал слова, и я не понимаю, почему он должен сдержать его на этот раз. Тем не менее я должна подчеркнуть, что президент еще не принял решения о применении военных средств. Мы проводим консультации с нашими союзниками.

- Что является законодательной базой для вынужденной смены режима? Понадобится ли для этого новая резолюция ООН?

- Если кто-то, как Саддам, постоянно нарушает международные соглашения и резолюции ООН, то нет нужды в законодательной базе, чтобы понять, что он ведет себя преступным образом в отношении всего мира. Если мы однажды проснемся и окажется, что в руках у Саддама Хусейна ядерное оружие, что тогда?

- Все же мнения на этот счет с одной и с другой стороны Атлантики сильно расходятся.

- Возьмите Афганистан: 11 сентября в отношении США были предприняты жестокие действия. Но мы не выпустили в ответ ракеты; образовалась коалиция, которая отреагировала не только военными и полицейскими средствами, но и политическими.

- А сейчас? Помогут ли США афганцам?

- Во-первых, мы все еще там. Во-вторых, мы работаем с нашими партнерами над восстановлением страны. Чем дальше, тем это опаснее, так как “Талибан” и “Аль-Каида” перегруппировываются. Нам это известно. Однако не надо думать, что США действуют всегда военными методами. Я также не считаю, что между США и Европой имеются принципиальные разногласия. Мы друзья и союзники. Мы тесно связаны с НАТО, таким сильным НАТО, что все хотят стать его членами.

- Где НАТО в антитеррористической войне, где оно в Афганистане?

- НАТО - это фундамент. Возьмите Турцию, исламское государство с демократическими традициями, которое тесно связано с нами и с Европой. Это модель для всего исламского мира. Ценности НАТО - это основа нашей деятельности во всем мире.