КОСМОПОЛИТ
САЛТАНАТ ИСМАГУЛОВА
“Для меня святым представлением является Сизиф, тащащий камень наверх”, - говорит Герд Мейер. Мифологический персонаж возник неожиданно, посреди рассказа об Африке (нужно уследить и не потерять “нить” его повествования с цепочкой ассоциативных представлений).
Кто он - Герд Мейер? Журналист, беллетрист, переводчик. Рейнландец (местечко в междуречье между Мозелем и Рейном), немец, европеец и “немножко африканец” (заключивший это длинное определение в краткую формулу Glo.cal. глобально мыслить, локально действовать).
Он живет в старом квартале Кельна, напоминающем древний Вавилон с кельнско-анатолийско-итальянским диалектом: “Днем мой Вэдэль (название квартала) живет шумами, голосами, звуками: это толпы детей моих итальянских, боснийских, турецких соседей. С задворок слышатся индопакистанские, хассидиш, а с недавних пор и русские запахи...”
Мир для космополита Герда Мейера начинается с родного квартала. Так было и в детстве в родном Кобленце (маленький город вблизи Бонна был основан римскими легионерами 2100 лет назад). Стены родного дома всегда были спасением, здесь чтили традиции.
- Отец вернулся из русского плена в 48-м, измученный, больной (после его смерти мать одна поднимала четверых детей). Он не был нацистом и воспринимал случившееся как расплату за трагические заблуждения своей страны. Сейчас создаются искусственные измышления о якобы имевшемся в Германии сопротивлении: немцы в своем подавляющем большинстве выбрали Гитлера (одинокие голоса противников фашизма - из числа коммунистов и социал-демократов - потонули в общей эйфории). В лагере для интернированных, где сидел мой отец, голодали. Как и в украинском шахтерском городке неподалеку. Не было ненависти, сведения счетов с теми, кто сидел за колючей проволокой. “Нас объединяла общая беда”, - я хорошо запомнил эти слова отца.
После окончания школы Герд Мейер уехал в Нормандию изучать английскую и романскую литературу. Нигерийские каникулы изменили планы на будущее.
- После двух месяцев пребывания в стране я считал себя афроспециалистом (разумеется, в ироническом смысле).
Черный континент с патриархальностью, культом “единой семьи” был резким контрастом старой Европе, переживавшей драму разобщенности, отчуждения и абсолютного одиночества людей. Продолжать обучение было бессмысленно. Теперь его волновала только политика и социология.
- Профессии журналиста на Западе не учатся - достаточно быть открытым и любопытным.
Мейер начинал как репортер маленьких газет в родном Кобленце. Долгое время работал в Deutsche Welle. Но это было позже.
Три года, с 1967 по 1970-й, он радиоконсультант в Мали. Молодые независимые государства жили в преддверии глобальных перемен. И гражданских войн, которые вспыхивали в разных концах “черного” континента.
- Засев на год в Нигерии, я познакомился с гордыми, преисполненными чувством собственного достоинства людьми. Они мечтали о свободной процветающей родине, но коррупция среди властей предержащих - военных, гражданских - втянула страну в продолжительный политический конфликт (в этнически пестрой области Биафра, богатой “черным” золотом, требовали отделения от Федерации).
Все это время Герд Мейер жил надеждами и чаяниями этой страны, стремясь узнать ее как можно лучше. Помог случай, ставший судьбоносным в его жизни. Он познакомился с молодым нигерийским писателем Воля Шоинка, будущим Нобелевским лауреатом (награжден в 1986 году) - первым среди африканских писателей. Блестяще образованный (В.Ш. учился в Лондоне), преподавал в Oxforde и Sheffielde, пел в парижском бистро - он вернулся на родину после обретения независимости. У них оказалось много общего.
- Мы совпали даже в оценках прошлого, осмысляя его с позиции пережитых лет. Я обнаружил это в романе “Ибадан”, вновь пережив впечатления молодости.
Роман, представляющий “микс” из реальных событий и литературной интерпретации, стал известен немецкому читателю благодаря переводу Герда Мейера (он перевел еще два его романа).
- Писатель предупредил меня, что я стану одним из персонажей его книги. В романе есть эпизод, когда некий иностранный журналист безуспешно пытается добиться свидания с другом-писателем ( Воля Шоинка был арестован и 28 месяцев провел в тюрьме из-за своих пацифистских убеждений).
- Долгое время вы работали в Deutsche Welle. Сейчас - свободный журналист. Что подразумевает это понятие в Германии?
- В какой-то степени и экономический аспект. Ты не входишь в 10-тысячную армию сытых, накормленных журналистов (но свободных в два раза больше! - такова статистика). Однако... Не нужно быть конформистом, ты свободен в освещении любых политических и социальных проблем (у нас нет запретных тем и “священных” семейств). Существует, наконец, обширная сеть свободных СМИ, растет число частных специализированных изданий. Конечно, наблюдаются и противоречия. К примеру, концентрация прессы в руках крупных монополистов. Таких, как Лео Кирх (система частного ТВ), концерны “Бертельсман” ( хорошо вам знакомые журналы BURDA, GEO), “Аксель Шпрингер” ( BILT , WELT). Во время встречи со студентами факультета международной журналистики КазНУ я говорил ( это прозвучало и на семинаре “ Профессиональное журналистское расследование” , организованном Институтом Гете и фондом Эберта), что очень важными в журналистике являются специализация и высокий уровень профессионализма (сам Мейер долгие годы занимался освещением проблем защиты окружающей среды: участвовал в экологических экспедициях, “пропадал” в лабораториях при проведении независимых экспертиз). Тогда никто не сможет накинуть “платок” на ваш роток...
- В Германии наблюдается изменение демографической ситуации за счет этнических немцев, прибывающих из СНГ, а также большого притока беженцев из бывшей Югославии - албанцев, боснийцев... Вы не опасаетесь, что это может привести к взрыву недовольства со стороны коренных немцев?
- Не думаю. Хотя такая вероятность не исключается в Восточной Германии. По простой причине - безработица, отсутствие перспектив. У нас живет уже третье поколение турок, которые считают себя коренными жителями Германии. Проблема в другом: они живут очень обособленно, никак не интегрируясь в общественно-политическую жизнь страны (то же самое происходит с немцами из СНГ). Существуют целые кварталы их компактного проживания в больших городах с развитой инфраструктурой: радио, ТВ, газеты, школы, сеть магазинов и ресторанов. Конечно, Германия - не США, у нас маленькая территория ( в 8 раз уступающая Казахстану, но мы в 5 раз превышаем вас по населению). Я готовлю многочасовое интервью с местными немцами (надеюсь делать это до самого отлета самолета). Им нужно предоставить право собственного выбора: остаться жить в Казахстане, который стал второй родиной, или уехать в Германию, где их неизбежно ждут разочарования и крушение иллюзий.
Герд Мейер посетовал, что не видел ничего, кроме Алматы (хотя впечатлений предостаточно).
- Надеюсь наверстать в следующий приезд.
Auf Wiedersehen, Герд Мейер!
|
| |
|
