Море по колено

Жанна САГАДИ

 На днях в Алматы побывал Владимир Шаинский, композитор-легенда, автор более 300 любимых со времен Союза добрых песен и немалого количества изумительных саундтреков к фильмам и мультфильмам советского периода.
Народный артист России прибыл в южную столицу по специальному приглашению Союза молодежи Казахстана на гала-концерт конкурса казахстанской детской песни "Обыкновенное чудо". И не случайно.
Как известно, Владимир Яковлевич обожает детей и посвятил основную часть своего легендарного творчества именно им.
"Песня крокодила Гены", "Улыбка", "Кузнечик", "Антошка", веселые песенки из художественных ("Анискин и Фантомас", "Завтрак на траве", "Финист, ясный сокол") и мультипликационных ("Чебурашка", "Крошка енот", "Трям, здравствуйте!") фильмов... Уверена, не многие дети нынешнего поколения знают, что все эти уникальные детские произведения принадлежат российскому композитору Владимиру Шаинскому, которому в декабре текущего года исполнится ровно 77 лет.
Несмотря на возраст и то, что давно уж пора на заслуженный отдых, Владимир Яковлевич продолжает активную творческую деятельность. Ездит с концертами по стране, снимается в кино. Неспокойный образ жизни проявляется не только в творчестве. На досуге маэстро удается заниматься подводной охотой, коллекционированием всевозможных подводных трофеев, бегать и ездить на велосипеде!
- Я не считаю себя стариком. Я очень молод! Моя вторая жена Света моложе меня на 41 год! Был как-то со мной один случай. Позвонила однажды моя знакомая и говорит: "Слушай, что у тебя за вкус! В газетах вон пишут, что у Шаинского красавица-жена. Какая же она к черту красавица! У тебя вкус или что?" Поначалу я оторопел, поскольку знал, что никому из журналистов свою супругу не расхваливал. Она тут же: "Если ее считать красавицей, то разве что по сравнению с тобой!" Я ей ответил: "А вот я и считаю себя красавцем!" Знакомая не нашлась, что ответить. Вот так надо убивать!
- Владимир Яковлевич, ваша супруга и дети живут в Израиле. Можно ли считать это причиной того, что на какое-то время вы пропали из поля зрения массового слушателя?
- Если говорить о себе, то я живу и в России и в Израиле. К супруге, кстати, она - алматинка, и детям езжу один раз в две недели. Вообще желание жить в Израиле, в основном, исходило от моих детей.
Если говорить о пропаже, то я никуда не пропадал. Из России более чем на две недели я не отлучаюсь. Возможно, исчез с экранов телевизоров. Но что происходит сейчас? Повсеместная коммерциализация, богатые люди захватили телевидение... И вместо того чтобы платить за выступление нам, выкладывать огромные деньги должны по непонятной причине мы! Я этого делать не собираюсь и сразу сказал им: "Да пошли вы!"
- Российская пресса писала о вас, что вы мечтаете создать стиль "мелодического модернизма". Что это за стиль?
- Я не создаю стили, а просто пишу музыку. Потом уж и решаю "що це таке за стиль" (простите, за говор, я недавно вернулся из Украины). Я не делаю все наоборот: сначала разработаю стиль, после подгоняю под него музыку. Нет. Когда я пишу мелодию,  то совершенно не думаю о стиле, сочиняю, как получится.
Мелодический модернизм понимаю так. В музыке существует понятие "тематизм", означающее такое сочетание нот и звуков, которое как войдет в сознание, так и останется там навсегда.
Сейчас очень много талантливых композиторов, но их музыка будто смазана каким-то жиром. Она проходит через извилины и быстро исчезает. Настоящая, качественная музыка должна обладать цепкостью. Особенно - песня. Если автор хочет, чтобы она существовала долго. Песня пишется для того, чтобы ее пели. Ну а для этого необходимо, чтобы мысли, заложенные в ней, оставались в нашем сознании, оказывали воздействие, ради которого они и создавались.
- На конкурс казахстанской детской песни вы прибыли в качестве независимого эксперта...
- Думаю, что сомневаться в необходимости этого мероприятия не приходится. Внимание детству, культуре, иначе говоря, малозащищенным слоям населения нужно уделять всегда. Когда наркомания и детская преступность возрастает в математической прогрессии, надо бороться с этим! Как? Если посредством искусства, писать песни: "Не колитесь, не курите!", то это не поможет. Здесь более эффективны будут комплексные меры. Поощрительные - для хороших, и пенитенциарные - для плохих.
У нас в советское время было принято все недостатки списывать на композиторов. Мол, плохо песни пишет. И это было неправильно. Ведь каждый должен отвечать за свой определенный участок работы.
Сейчас в искусстве России появилась вредная тенденция. Исполняется песня, композитор иногда объявляется, поэт - нет.
- Вы любите "повозмущаться" по этому поводу...
- Да, и в данном случае я это делаю. Не только потому, что поэту приятно, чтобы его фамилию лишний раз "продецибелили", а потому - что человек должен отвечать за свою продукцию. Написал заурядные слова, пусть все знают! То же самое смело можно отнести и к Казахстану.
Что касается казахстанского конкурса, то, когда я уезжал из Москвы, ко мне пришли представители российского фонда "Набат" поддержки детей, молодежи, попавших в экстремальные ситуации, и попросили: "Если найдутся в Казахстане настоящие таланты, попроси их руководство, чтобы этих детей прислали на наш гала-концерт, который пройдет в апреле".
- Владимир Яковлевич, правда, что для вас абсолютно неважно, на чьи слова писать музыку, лишь бы результат был удачным?
- Фамилия автора никакой роли для меня не играет. Я сотрудничаю не с человеком, а с произведением. Конечно, если я знаю, что автор пишет хорошо, мне приятно с ним работать. Я вижу и поражаюсь, до чего же красиво человек написал. Если же он - слабак, то какие-либо контакты с ним для меня настоящая мука.
- За свой сольный концерт вы требуете около тысячи долларов и считаете это минимальной ставкой. Работаете ли над частными заказами?
- Что касается концертов, то я непременно постараюсь "подорожать". Над частными заказами работаю, и немало.
- Самое первое ваше произведение?
- Я уже и не помню. Но попытки сочинять музыку были, когда я еще не умел разговаривать. Какие-то мелодии проносились в сознании. Их, как мне кажется, до этого я нигде не слышал. Думаю, это были первые неосознанные попытки создавать музыку. Самые первые, записанные на ноты мои произведения появились в девятилетнем возрасте, когда меня стали серьезно обучать музыке.
- Наверняка, своему сыну Славику вы пророчите музыкальное будущее?
- Я не люблю глаголов в будущем времени. "То ли будет, то ли нет, то ли дождик, то ли снег..." Люблю глаголы в настоящем, а еще лучше в прошедшем времени. Когда-то я неправильно оценил музыкальные способности своего сыночка Славика. Когда жена сказала, что нужно учить его музыке, я ответил: "Учи, но я не вижу слуха, ритма". Как выяснилось позже, ошибся.
Стал замечать в нем абсолютный слух. Славик сочиняет музыку более продвинуто, чем я в его годы. Потом столкнулся с другой проблемой. Он оказался заядлым лентяем. Пытался поколачивать - не помогло. Сейчас вроде как исправляется.
- Славик может отличиться и своими спортивными достижениями?
- Верно. Когда ему исполнилось 7 лет, мы поехали отдыхать на дачу. Поддали, как следует, было много гостей. И тут я подозвал сына и подсадил на взрослый турник. Что вы думаете? Без какой-либо подготовки и занятий в секции он сделал 30 подъем - переворотов!
- Весь в отца!
- Мне никогда в жизни достичь таких рекордов не удавалось. Я могу отжаться на кулаках, стоять на голове...И мой рекорд на турнике - это максимум 16 подъем - переворотов! Я просто зауважал сына. Возможно, его возьмут в олимпийский резерв.
- Вы до сих пор продолжаете заниматься подводной охотой?
- Обязательно! И не буду прекращать, пока жив.
- Ныряете с аквалангом?
- Обычно - без, но если необходимо, то использую и акваланг. Вот скоро буду в Израиле, запишусь в клуб аквалангистов. Там крупные рыбы, поэтому надо идти на большие глубины. Однажды я нырял рядом с городом, в котором располагается старая римская крепость. Море штормило, а под водой остались камни от древних римских строений, обросшие острым ракушечником. Вы не можете себе представить, но вышел я из воды весь в крови! Это заметил хозяин того участка, где я устраивал свои подводные виражи. Мне - "море по колено", а он засуетился, стал смазывать мои раны какой-то жидкостью. Я говорю ему: "Ерунда! Не такое пережили!"